Часто говорят о культуре вхождения в жизнь, поисках. Великое предназначение человека — искать! Открывать новое в науке, искать следы исчезнувших героев, а с ними и новые страницы истории. Отсюда следопытские кружки… Искать себя!
Помнить об ответственности за все живое и свой поступок, не только тот, который ты совершил, но еще собираешься совершить. Может быть, тогда и взрослые — отцы, матери, дедушки — будут сговорчивее, видя, что сын или дочь берутся всерьез.
Выбросили собаку. Большая беда? Да, большая. Для собаки, во всяком случае. Как могло случиться, что то, что было предметом умиления, сегодня стало лишним, ненужным, выбросили на улицу? Иди живи, как хочешь. Нарастающий мотив деловитости все больше подстерегает людей на этом желании иметь собаку, кошку, — но почему часто деловитость оборачивается бедой и даже гибелью для живого существа?
Статистика: из десяти знакомых двое выкинули собак через месяц, еще двое через полгода, еще у одних пес бегает беспризорно… А если бы каждый прочитал, ознакомился предварительно, как и что надо делать, возможно, семь из десяти отказались бы от собак, передумали.
Не торопись! Не торопись заводить! Подсчитай предварительно: столько-то на школу, столько на спортивные занятия… И сколько бы бессловесных избегли печальной судьбы!
Нельзя проявлять легкомыслие и небрежность там, где дело касается живого существа, жизни.
Мы много говорили о том, насколько важно правильно воспитать, обучить, выдрессировать собаку. Но, выходит, не только воспитание животного определяет твои будущие успехи, главное — это воспитать себя. Стать истинным другом своему подопечному.
Вот потому мы и говорим: ты воспитываешь собаку — собака воспитывает тебя.
Все хотят иметь друга. Ну, а другу ведь тоже нужен друг!
Тем я и закончу:
Хочешь иметь друга — будь сам другом.
Владимир Дерябкин
ИЗ ЗАПИСОК ДРЕССИРОВЩИКА
Полчаса назад манеж сверкал огнями. Играла музыка, гремели аплодисменты, раздавался смех. Все второе отделение выступали «артисты» медвежьего театра миниатюр. Завершая выступление, наш «космонавт» — медведица Настя в который раз благополучно возвратилась из межпланетного путешествия и, ловко спустившись по трапу, умчалась за кулисы. Там она с нетерпением ждала, когда служащие снимут с нее космические доспехи и отведут в клетку — не слишком комфортабельное, но привычное для нее жилище.
Раньше эту торопливость я объяснял желанием медведей побыстрее получить кормушку с пищей, но один случай заставил изменить устоявшееся мнение.
В медвежатнике стоял страшный гвалт, впрочем, обычный для времени ужина. Каждый медведь в это время ведет себя по-своему. Одни топчутся на месте и раскачивают клетку, другие, в ожидании еды, грызут прутья и требовательно рычат: мол, мы отработали — кормите! Только двое — Настя и Игнат — вели себя до странности спокойно. Их клетки стояли рядом, касаясь стенками, и медведи, подойдя к ним, словно сговорившись, молчали, терпеливо ожидая своей порции. Насте и Игнату я подал кормушки сам. Некоторое время в медвежатнике царило оживление, а потом все стихло. Служащие напоили зверей, убрали кормушки, погасили свет.
Медведи, поворочавшись, улеглись поудобней и уснули в своих клетках.
Во время гастролей я не люблю жить в гостиницах. Ставлю свой фургон поближе к зверям. Так спокойней. Мало ли что может случиться. Один из моих медведей, Герасим, бывало, запросто открывал клетку и выбирался из нее. А водворить его обратно — дело нелегкое. В одну ночь я долго не мог заснуть.
Поднялся с постели, решил сходить в медвежатник. Днем, когда я прохожу мимо клеток, звери протягивают лапы, тычутся носами в подставленную ладонь, просят лакомство. Ночью, хоть и чуют меня, не просыпаются.
Я включил свет. Вот Остап растянулся на спине в своей излюбленной позе. Спит, прикрыв морду лапой, Марфа. Прижался к стене Аполлон. Спокойно спит Герасим… Возле клеток Насти и Игната я остановился, пораженный необычной картиной: лапа Игната лежала на лапе Насти. Я стоял не шевелясь, но все же Игнат почувствовал меня, приоткрыл глаз и, словно смутившись, осторожно убрал свою лапу с Настиной, недовольно заворчал и, перевернувшись, забился в угол.
Я вышел из медвежатника.
Следующей ночью история повторилась.
После репетиции я попросил ребят поставить между клетками Игната и Насти клетку с другим медведем. День прошел в обычных хлопотах, вечером медведи после работы на манеже снова вернулись в свои квартиры, снова каждый получил свою кормушку. Однако Настя и Игнат в этот вечер от ужина отказались. Игнат, не глядя на пищу, забился в угол, а Настя, поднявшись на задние лапы, обхватила прутья передними и беспокойно рычала, словно убеждала меня поверить в их добрые с Игнатом отношения, словно укоряла за неоправданную жестокость.