И все-таки именно в этот момент легионеров стал тревожить вопрос — почему против немцев за царя драться можно, за Временное правительство — можно, за Францию — можно, а за Советскую Россию — нельзя? Разве противник не один и тот же? И куда все-таки нас ведут командиры?
А командиры в это время вели переговоры с Советским правительством об отправке корпуса из России и одновременно готовили антисоветский мятеж. Требования нашего правительства были просты — в сложных условиях 1918 года мы не могли разрешить свободного передвижения по своей территории вооруженных сил иностранного государства. Этого вообще не может разрешить ни одно уважающее себя правительство. В то же время следовало обезопасить бывших военнопленных от всяких случайностей. Поэтому в конце марта было решено, что корпус продвигается на восток не как боевая единица, а как группа свободных граждан, везущих с собой известное количество оружия для самозащиты от покушений со стороны контрреволюционеров (на 1000 человек 100 винтовок и 1 пулемет). Генерал Шокоров с этим требованием согласился, но одновременно отдал приказ — оружия не сдавать. Солдатам говорили о том, что вдруг придется пробиваться к Владивостоку силой, а руководству Антанты сообщили: «Целью этих эшелонов является не путь во Францию через Владивосток, а подготовка Восточного фронта по Волге».
Приказ есть приказ — в вагонах делались двойные стенки, между которыми складывали разобранные винтовки и пулеметы, патроны прятали в мешки с мукой, оружие переносили в те эшелоны, которые были уже проверены — корпус не выполнял распоряжений Советской власти. К маю эшелоны с чехословацкими солдатами растянулись по железнодорожной магистрали от Поволжья до Восточной Сибири. И на всей этой территории корпус был единственным организованным и дисциплинированным войсковым соединением, командование которого имело в своем распоряжении не только 45 тысяч солдат и офицеров, но и связь и транспорт. Нужен был повод, а в такой обстановке за ним дело не встанет. 25 мая корпус начал мятеж. В 3 часа дня был захвачен Мариинск, ночью — Новониколаевск (Новосибирск) и Чулым. 26 мая был вновь захвачен Челябинск, 28 — Нижнеудинск, 29 — Канск и Пенза, 30 — Сызрань… 30 июня капитан Радола Гайда — будущий фашист, гитлеровец, казненный в Чехословакии в 1958 году, писал:
«Мои эшелоны наступают на Иркутск. Положение наше самое благоприятное. У нас всего 4 убитых, 3 раненых, потери советских войск велики. Обезоружены все советские войска по этой линии. Взято много тысяч винтовок, много пулеметов, патронов, орудий и военного снаряжения. Сегодня покончу с Томском».
Вот теперь все стало ясно — корпус есть белогвардейское соединение, его солдаты и офицеры, как писал бывший солдат полка имени Яна Гуса Ярослав Гашек, есть «предатели всемирной революции», и «им никогда чешский народ на Родине не позволит вернуться в свободную Чехословакию».
С помощью мятежников на Волге, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке была временно восстановлена власть буржуазии, а затем создана диктатура Колчака. Образовался Восточный фронт Советской России. И тогда — к чести и славе простых чехословацких солдат — корпус как боевая единица начал распадаться. Если в 1915—1916 годах чешские солдаты не хотели воевать против русской армии и сдавались в плен, то теперь они не желали сражаться против Красной Армии и — хотя и малыми группами — начали переходить на сторону красных. Кто-то сделал это еще до начала мятежа, очень многие — в первые дни мятежа, некоторые — во время дальнейших событий. Последними из таких событий была выдача 15 января 1920 года адмирала Колчака Политцентру и передача 7 февраля 1920 года представителям Советской власти золотого запаса Республики — свыше 350 тонн золота, захваченного еще в Казани.