Выбрать главу

Нелепых учителей в Далево время было хоть отбавляй. Сотни случайных людей — глупых, смешных, жестоких. Негодяй, который топтал праздничную пирамидку, труд многих ночей, был не то внуком, не то племянником тогдашнего директора корпуса. Этого оказалось достаточно, чтобы стать воспитателем.

Старший учитель французского языка Триполи отворял дверь в соседний класс, дразнил Белоусова, учителя немецкого языка: «Белоус, черноус, синеус…» Белоусов мчался к двери, ревел яростно: «Ах ты пудель!» Начиналась перебранка. Триполи имел генеральский чин.

Мудрено ли, что Даль, вообще не любивший корпус за несправедливость, за скамью для порки, за серебряную табакерку, которой колотил по кадетским головам инспектор, вспоминал своих учителей либо с горечью: «Одни розги!», либо со стариковским снисходительным смешком?..

Весело читать про Триполи и Белоусова, про учителя Груздева, который злился, услышав слово «грузди», или про воспитателя Метельского, который запрещал кадетам упоминать слово «метель»: «Не смей говорить — «метель», говори — «вьюга»!»

Весело читать задачки из курса арифметики «штык-юнкера» Войтеховского:

Нововыезжей в Россию французской мадаме Вздумалось оценить богатство в ее чемодане; А оценщик был Русак, Сказал мадаме так: — Все богатство твое стоит три с половиною алтына, Да из того числа мне следует половина…

Страшно читать про тупицу, который приказал Далю разбить стекло, про священника, который три раза подряд выпорол невинного мальчика, про самодура, который крушил пирамиду.

Невозможно поверить, что одни негодяи, неучи и придурки воспитали целую плеяду замечательных флотоводцев, артиллеристов, кораблестроителей.

Придется спорить и с Далем, и с его бывшими товарищами по корпусу, добродушными старичками мемуаристами.

Даль и его товарищи вспоминали не всё и не всех.

За семь десятилетий до того как Владимир Даль стал кадетом, в корпусе, тогда еще Навигацкой школе, учился некто Николай Курганов. Окончил корпус и остался в нем учить других.

Николай Гаврилович Курганов был человек необыкновенный. Он преподавал математику, астрономию и навигацию. Он участвовал в экспедициях, составлял карты морей. Он написал книги по арифметике, геометрии, геодезии, по кораблевождению и тактике флота, по фортификации и береговой обороне.

Все знали одну из книг Курганова — «Российская универсальная грамматика, или Всеобщее письмословие». Она вышла в 1769 году. Ее называли просто «Письмовник». По кургановскому «Письмовнику» учились грамоте, из него черпали научные сведения, стихи чуть ли не на все случаи жизни, анекдоты, пословицы. Далю впервые открылось здесь целое собрание народных русских пословиц. Может быть, выписал некоторые. Труд Курганова неоднократно переиздавали. Во многих домах никаких книг, кроме «Письмовника», не было.

Учениками Курганова стали будущие адмиралы Федор Ушаков и Дмитрий Сенявин. Могло ли случиться, что среди преподавателей корпуса у Курганова не осталось последователей?

И в самом деле, незадолго до поступления Даля в корпус там трудился другой замечательный ученый — Платон Яковлевич Гамалея. Он был автором исследований по математике, астрономии, физике; особенно же известны его труды по морскому делу — «Вышняя теория морского искусства» и «Теория и практика кораблевождения».

Платон Яковлевич очень заботился о том, чтобы преподавателями корпуса были дельные и знающие люди. В числе учителей Даля были воспитанники Гамалеи.

Неучи и тупицы топали ногами, несли околесицу, секли. Но они были не в состоянии учить кадетов высшей математике, картографии, морскому или инженерному искусству. Это делали другие. И делали хорошо. Многие выпускники корпуса — люди образованные, умелые.

Окончить корпус было не просто. При выпуске сдавали экзамены по арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, высшей математике, геодезии, астрономии, физике, навигации, механике, теории морского искусства, грамматике, истории, географии, иностранным языкам, артиллерии, фортификации, корабельной архитектуре.

Экзамены принимали видные ученые: астрономы Федор Шуберт и Викентий Вишневский, гидрограф, путешественник, исследователь Сибири Гавриил Сарычев — имя его носят два острова, пролив, мыс, вулкан.

Лучшие ученики корпуса подолгу просиживали над книгами, проводили часы возле инструментов и приборов, ходили с преподавателями в Горный музей, Кунсткамеру, Медико-хирургическую академию — смотреть опыты.