Даль учился хорошо. В один год с ним окончили корпус восемьдесят три человека. По успеваемости Даль был двенадцатым. Главное же — корпус дал ему заряд знаний на всю жизнь. Шли годы. Время от времени вдруг выяснялось, что Даль — неплохой математик, географ, даже умелый инженер.
Значит, были учителя, достойные не горестного вздоха, не насмешки, а благодарности.
От умного научишься, от глупого разучишься.
БРИГ «ФЕНИКС»
После мрачноватых коридоров — неоглядная ширь. И высь. Напряженно выгнутые паруса полны попутным ветром. Поскрипывают снасти. Корабль легко рвет покоробленную волнами серую поверхность моря.
После тесного и жесткого, словно жестяного, мундира — просторная парусиновая куртка. Ни бесконечных пуговиц, ни высокого душащего воротника. Ветер ласкает обнаженную шею. Ветер вышибает слезу, едко щекочет ноздри, врывается в легкие. Ветер пропах солью, пронизан острыми брызгами.
Ладони потемнели, от них пахнет смолой. И первые мозоли застыли на непривычных ладонях янтарными смоляными каплями.
Матросский язык ни на какой другой не похож. Слова летают над широкой палубой тяжелыми, сильными птицами. «Норд-ост», «квартер-дек», «грот-марса-рей», «бейдевинд» — от этих слов веяло бездонными синими морями, неведомыми островами, чужим черным небом в крупных, ярких звездах.
Руководил учебным плаванием воспитанников Морского корпуса князь Сергей Александрович Ширинский-Шихматов, лейтенант флота, поэт, академик. Князь составлял рапорт, или, по-морскому, рапо́рт, о занятиях своих подопечных. Поэт и переводчик, он знал в совершенстве русский язык. Но — лейтенант флота! — рапорт писал на своеобразном и четком языке моряков:
«На ходу сами кидают лаг, берут пеленги, делают счисление, прокладывают пеленги, крюйс-пеленги и путь брига на карте; в ясную погоду для сыскания широты берут секстаном высоту солнца, иногда и пополудни замечая азимут и час для поверения компаса и часов. Занимаются также чтением практики и в тихое время ходят на марс и на салинги, дабы подробнее рассмотреть и точнее узнать, где и как накладывается стоячий такелаж, где и как проходит и крепится бегучий и вообще все вооружение. На якорном стоянии обучались они матросской работе и сами сплеснивали и клетневали веревки, делали разные кнопы и встроиливали блоки».
Далю повезло. Обычно ходили в учебное плавание только по «Маркизовой луже» (так «в честь» морского министра маркиза де Траверсе называли флотские Финский залив), а тут вдруг выпал случай отправиться к далеким берегам — в Швецию и Данию.
Флот в то время был парусный. Вместо машин, вместо двигателей — ветер и кусок ткани, парус. Ветер давит на паруса, заставляет корабль двигаться.
Люди научились управлять кораблем. Действуя рулем и парусами, ставили корабль в нужном направлении к ветру, увеличивали или уменьшали ход, поворачивали судно.
Но управлять ветром люди не умели. Поэтому приказ отплывать заканчивался словами: «При первом благополучном ветре имеете отправиться в назначенный путь».
Парусные суда были разных типов: фрегаты, бригантины, шкуны, шлюпы. Для похода воспитанников корпуса был избран бриг «Феникс».
Бриг — двухмачтовый военный корабль с прямыми парусами. «Феникс» считался красивейшим судном во флоте, к тому же и быстроходным — делал двенадцать с половиной узлов. По-сухопутному это примерно двадцать три километра в час. Бриг «Феникс» был послушен, легко подчинялся рулю.
Но ветер не подчинялся. Пополудни 28 мая вступили под паруса, отплыли. Ночью ветер резко переменился, пришлось возвращаться в Кронштадт. Лишь через двое суток ветер позволил сняться с якоря.
Перед отплытием вдруг прибыл сам морской министр на гребном, о двадцати четырех веслах, катере. Вызвал Даля к себе на борт. Долго экзаменовал устно, потом приказал управлять яхтой. Похвалил: «В плавание годен».
В плавание отобрали из всего корпуса двенадцать лучших. Среди них были Павел Нахимов, Дмитрий Завалишин, Владимир Даль.
Пять сыновей отставного секунд-майора Степана Михайловича Нахимова связали свою судьбу с Морским кадетским корпусом. Далю посчастливилось учиться, ходить в плавание и даже подружиться с самым замечательным из братьев — Павлом.
Дмитрий Завалишин, сын известного боевого генерала, был одним из способнейших учеников. Начальство даже поручало ему преподавать в корпусе математику.