И факты напоследок.
Всем ясно, что обтекаемое выражение «науки и искусства» хорошо звучало только при открытии Альберт-Холла. «Науки и искусства» означают живопись, скульптуру и химию-физику, склянки-пробирки одновременно. Общие красивые слова, и ничего особенного за ними не стоит. Но Альберт-Холл — можете поспорить, если хотите, — наполнил это выражение совсем другим смыслом. Акустика в этом эллиптическом гигантском строении была отвратительная — легкий шепот, прозвучавший в партере, слышался повсюду, — но там демонстрировались интереснейшие вещи. В 1872 году, например, показывали, как используют азбуку Морзе. И некая Глэдис, расположившаяся в кресле номер семьдесят два блока рядов «Д», шептала сидящей рядом Мэри:
— Чем он там занимается, Мэри, милая?
— Не иначе, как что-то выстукивает, дорогая.
В 1879 году в Альберт-Холле публика впервые любовалась электрическим освещением. И некий мистер Сандерс (кресло сто одиннадцать, блок «Т») заметил на ухо своему племяннику Тому:
— Чудеса да и только! Непостижимо, будь я проклят!
В 1883-м проходила выставка велосипедов. И Клэр Ройстон (двадцать первое кресло, блок «Г») восклицала:
— Глазам своим не могу поверить, Элси. А ты?
В 1891 году дворец был зарегистрирован как храм. Молиться здесь можно и поныне, если есть желание. В 1909-м же Альберт-Холл отдали марафонцам. И среди его стен разносилось:
— Ну давай!
— С ним покончено! На ногах не держится!
— Ну, вперед, сынок, вперед!
— Давай-давай, Джорджи, еще немножко! Ради нас!
— Дайте мальчику хоть немного воды!
Марафонцы бегали вокруг сцены, пока не одолели таким образом всю дистанцию.
Потом пришел черед искусства. И науки.
Друг друга сменяли съезды суфражисток, большой концерт в память погибших на «Титанике», театрализованное представление «Гайавата» на музыку Сэмюэла Колридж-Тэйлора, показ новых моделей «Форда», Йегуди Менухин — в том числе когда ему было всего тринадцать.
Во время войны в Альберт-Холле развлекательных мероприятий не устраивали.
Потом здесь показывали выступления Черчилля по телевидению.
Боксировали братья-близнецы Крей[7].
Торговые выставки. Битлы, роллинги, Дилан. Серии классических концертов для широкой публики.
Акустику улучшили фиберглассовыми рассеивателями звука — так называемыми грибами.
— О’кей! — восклицали зрители. — Вы слышите! О-о-о…
— Чистейший звук! Просто ангельский!
— Да, изменения существенные. Весьма приятно, не так ли?
И дальше… Мухаммед Али, Синатра, фигуристы и Лайза Минелли, теннисные турниры, Большой и Мариинский театры из России, Марк Нопфлер со своей чудо-гитарой, Клэптон и Би-Би Кинг. Акробаты, фокусники, маги, политики. Поэты. Все политические партии. Развлекательные шоу.
Альберт ценил науки и искусства, и Виктория поддерживала их год за годом, а когда оставила этот суетный мир, ее дело продолжали другие, пока тоже не закончили свои земные дела, а их сменили новые люди. И так продолжается по сей день.
Мертвых можно поминать по-разному. Допустим, исполнилась мечта Трейси Белдок, шотландской танцовщицы, которая располнела и распростилась с удачей: современный балет, труппа европейского класса, и она, одетая мышью. Наряженная как диснеевская мышка из мультика «Каникулы на льду», она скользит вдоль пустых рядов.
Или бедняга Марк Нопфлер. Бог знает сколько раз он срывал овации зрителей своей композицией «Деньги ни за что» и до смерти это самое «ни за что» возненавидел. Оно ело беднягу изнутри. Но его часто крутят по телику. И представьте: принц Альберт на небесах — или где он там сейчас? — как-то все это видит-слышит…