«Я не паниковала, просто неправильно просчитала ситуацию!»
Эх… Интересно, она её хоть раз правильно просчитала?
«Это просто возмутительно!»
Куда теперь?!
Я осмотрел приточный вентилятор. Оттуда шёл такой поток, что я не виску бы двигаться против ветра иначе, как ползком, хотя диаметр позволял, как минимум, двигаться во весь рост.
«Повторяем схему с отключением. Но в начале подойди к пульту управления».
Он нашёлся в самом тёмном углу — небольшой щиток висел на стене. Вскрыв его, я получил доступ в самое сердце подачи воздуха целого комплекса. Правда, ключа доступа у меня не было. Поэтому я мог просто выстрелить в него. Думаю, ближайшие пару часов им было бы не до меня.
Как думаешь, почему агент в вентиляции был один? Они же обычно, как минимум, парой работают.
«Второго, скорее всего, отозвали, чтобы не рисковать».
Логично. А почему не перекрыли попытку побега по воздуховоду?
«У вас же заложники были. Думаю, посчитали, что вы не разделитесь».
Давай, быстрее решать, что делать будем. Ломаем? А вдруг, они не успеют восстановить, и всё задохнутся?
«Ты в это веришь? Стреляй».
Вздохнув, я поднял пистолет, и, наконец, выстрелил.
Глава 30. Интерлюдия 5
Генерал- лейтенант СБ Ремизов хмуро посмотрел на тело юноши, обмякшее в кресле и подался вперёд:
— Сомлел что ли? Ты чего там с ним сделал?
Седой развёл руками в стороны, демонстрируя чистый скальпель:
— Да я к нему даже притронуться не успел!
— Он отдал приказ нейросети ввести себя в кому, как и обещал, — ответила доктор Милорадова.
— Это невозможно! Или вы думаете, нейросеть только у него?! Тут даже у уборщиц нейросети, наверное!
— Вы же знаете, это новейшее поколение. Я лично её обучала, она оперирует самыми обширными параметрами тела, причём с учётом особенностей организма носителя, ей были предоставленны даже большие полномочия, чем в самых расширенных вариантах «Немезиды» первого поколения. Я уже предупреждала, что он способен осуществить свою угрозу.
Паульссон кивнул, и Ремизов возмутился:
— И что вы хотите теперь от меня? — он уже жалел, что задержался на допросе Стакенберга. Ковыряться в ранах умирающего ублюдка было приятно — месть она всегда месть, но информация, которой обладал Быков и его ПРОЦ могли быть критичны для закрытия «Немезиды» без большого шума. Мирков уже закрыл доступ к большей части необходимой информации, отказавшись сотрудничать. Аксёнов брызгал ядом в высших эшелонах власти, а Соболев дважды за последний час присылал запрос на участие своего протеже в суперсекретной операции «Сапсан-22», причём десять минут назад звонил лично Паульссону. — Вы же сами только что похоронили шанс договориться!? Кончайте его, изымайте нейросеть, и инсценируйте смерть. Или Соболева испугались?
— Соболев — не проблема, — ответил Паульссен. — Но он прислал мне видео, которое вас должно заинтересовать.
Ремизов уставился на экран мобильного телефона, где замер неизвестный в фехтовальной маске, и махнул по кнопке плей:
— Что там ещё? — недовольно произнёс он.
Неизвестный, загораживающий весь вид, открывающийся и камеры, отошёл от неё, и кровь отхлынула от лица генерал-лейтенанта. Девушка, прикованная к креслу, с залепленным скотчем ртом, и в грязном, местами порванным платье, была его младшей дочерью!
В руке у фехтовальщика была шпага, и он ударил её кончиком по подбородку девушки, заставив поднять лицо. Глядя в глаза дочери, полные ужаса, Ремизов понял, что план разваливается буквально на глазах.
— Итак, господин Ремизов, надеюсь, вы узнали Алену? В данный момент она находится у меня в гостях, и мы мило беседуем. Она оказалась интересной девушкой, господин генерал! С каждой минутой моё влечение к ней всё сильнее и сильнее, и очень скоро я чувствую, что не смогу больше сдерживаться, и обьединюсь с ней в порыве неконтролируемой страсти! — Фехтовальщик обошёл девушку, встал сзади, и положил руку ей на плечо властным жестом обладания. — Кстати! Возможно, вы не знаете, но отдел СБ, где в такой же комнате происходило нечто подобное, месяцев пятнадцать назад, через пятнадцать минут взлетит на воздух! Надеюсь, вы не успеете что-нибудь сделать!
Ремизов вернул телефон Паульссену, и спросил:
— Его уже взяли? Что с моей дочерью?