- Спасибо, - произнес он. – Но этого мало. Ничто из того, что вы все рассказали, не дает ответа на вопрос, почему Иветта разбилась именно сейчас. Вы нарисовали передо мной здоровую девушку, способную справиться с любой неудачей. Однако что-то все-таки вызвало болезнь. Подумайте, может быть, в последние дни случилось что-то, что ее расстроило.
Родители недоуменно переглянулись, и мать пожала плечами. Ее дочь вела себя всегда одинаково, ее жизнь была ровной и спланированной. На стуле шевельнулся Бьерн.
- Она иногда бывала очень рассеянной. Редко, но бывала. В нынешнем году у нее это участилось.
- Почему?
- На работе высокие нагрузки, к тому же ей там наскучило. Я считаю, что ее доконала работа.
Голубка словно заснула. Работа явно не была тем, что ее тревожило. Бессмыслица, подумал Кэл. Ревность, работа, скука, нелюбовь, недостаток общения, утомление. Они указывали на все и в то же время ни на что. Сказанное было пустым, как колба для демонстрации опытов с вакуумом. Без причины недуга нельзя подобрать нужный клей, нейтрализующий болезненное воспоминание, а значит, невозможно вылечить пациента.
Трое человек обратили свои лица к инвестигатору и ждали, когда он совершит чудо.
- К сожалению, ничто из этого не причина, - мягко объяснил Кэл. - Мне нужно ее узнать. Пожалуйста, подумайте до завтра, вдруг Иветта говорила вам что-то важное, о чем вы забыли. Время уходит, и я могу не успеть ее вылечить, если в ваших рассказах не удастся отыскать истину.
Бык, какаду и медведь по очереди согласились. Попадали ли вообще в них слова?
Кэл вернулся в комнату к разбитой девушке и опустился возле нее на колени. Осторожно убрал распущенные длинные темные волосы и поместил голубку на место. По Иветте шли трещины, из которых торчали осколки души. Они не позволяли телу срастись полностью, пока что ее сдерживал только обруч. Но его надолго не хватит, как и самой пациентки. Если не узнать причины и склеить душу чем попало, то она разлетится при первом прикосновении реальности.
Иветта с судорожным вздохом распахнула веки.
- Может быть, ты сама расскажешь мне, что гнетет твое сердце? – прошептал ей Кэл.
На обоях тени устраивали бешеные скачки. Из окна повеяло сыростью. Приоткрылись багровые губы. Снаружи голубые капли падали и отрывали черенки листьев от веток. Короткое мгновение они были свободны друг от друга. Хотели ли листья падать, покрываться мертвой сетью дыр и погибать, отдавая свое тепло пустоте?
Не получив ответа, мужчина встал. Подобные пациенты не хотели делиться тем, что медленно сточило их до хрупкости. Они предпочитали держать боль в себе, некоторые от нее сгорали, а некоторые даже наслаждались ей. Люди, которые желают, чтобы их выслушали, пользуются другими способами обратить на себя внимание. Помощь инвестигаторов им не требуется.
- Я должен идти. Завтра я приду снова.
Она с невероятной силой ударилась об обруч, и металл погнулся. Кэл был вынужден отступить назад. Что ее так разозлило? Она ведь просила, чтобы он ушел. Неужели то, что на следующий день придется встречаться снова? Невозможно – Иветта на самом деле не стремилась к тому, чтобы разбиться окончательно и тем самым избавиться от боли. Человек, стремящийся к чистому разрушению, не вздрагивает сладко при словах о пении и путешествиях. Инвестигатор скрипнул зубами. Причина витала рядом, но она была слишком туманна, чтобы ее схватить.
Он расправил рукава, надел сюртук и попрощался с девушкой. Ее щека уже прижалась к стеклу, а взгляд не отрывался от бездонных луж, открывающих дорогу в небо, где мирно плавали пестрые листья.
День второй.
Кэл стоял перед дверью комнаты. Только что он разговаривал с родителями и женихом девушки, но они снова накидали слов, как гнилых снопов сена, - имеющих важную форму, но пустых внутри. Как будто они не жили никогда со своей дочерью и невестой, не знали о ней ничего настоящего, ничего, что составляло ее сущность. Да и способны ли они понимать? Под потолком летал безмозглый какаду, в глубине дома мычал бык, гневливый медведь размахивал лапами и ревел. Способны они увидеть человека или видели только маленькую птичку перед собой?
Оставался лишь один способ выяснить причину – слиться с осколками. Но их были тысячи, и можно не успеть найти главный, пустивший огромные трещины.
Инвестигатор сделал шаг вперед. Дверь искривилась в пространстве и защелкнулась за ним. Что-то в комнате изменилось… Кэл моргнул.
Он стоял посреди помещения, постаревший и высушенный своей работой. Под нижними веками висели мешки невыплаканных истерик, на белом подбородке беспорядочно росла щетина. Перед ним стояла стройная девушка с жизнерадостной улыбкой и стеклянным взором. Густые волосы аккуратно зачесаны назад, из прически не выбивается ни волосинки. Идеальное воплощение карьеристки. Она гостеприимно схватила мужчину за руку.