— Я ходил по нему, ход ведет в подворотню у портовой свалки. Вонь там, конечно…
Вонь, говоришь?
— А еще у какого-нибудь выхода воняет?
— Да тут прямо рядом с кухней, — весело попрыгал вверх по лестнице кудрявый козленок.
Эта дверца была, конечно, пигмейского размера, но уже не как форточка. Через нее я вышла, согнувшись и присев, но не плашмя. И в нос сразу же ударил сочный канализационный дух. Вроде бы у вампиров с этим делом все хорошо? Неужели какие-то негодяи сюда горшки ночные повадились опорожнять? Вроде пятен нет на снегу, хотя вдоль стены все утоптано.
— Тут трубу прорвало позавчера, аккурат перед твоим появлением. Охрана здесь не ходит, они ж все оборотни, им нюх отшибает, а дворцовый мастер к родне на праздничную неделю уехал. Окна жилых комнат сюда не выходят, так что запахи никому особо не мешают, только тетя Ам психует, — и правда, задрав голову, я наблюдала только ровную стену, — а чинить не торопятся. На самом деле, в замок понаехало гостей — ух! — мальчишка чиркнул себя по горлу большим пальцем. — Короче, господам не воняет, а нам не мешает, — совсем не по-детски рассуждал ребенок.
Провалиться мне на этом месте, если это не один из вариантов! И забор метрах в десяти, и утоптано все, следы не привлекут внимания, и оборотни тут не ходят. Вон и хозяйственные ворота видны. Что, если в праздничный вечер главная повариха так запарится, что нечаянно забудет их запереть? Случается же такое!
Только непременно надо запастись подходящей одеждой и обувью, причем совершенно новыми, чтобы мой собственный запах не успел впитаться. Это сразу же рождает ворох проблем: где взять деньги, каким образом совершить покупки, не привлекая внимания, куда конкретно уходить, чтобы погоня не догнала. Насчет лошадей вариант я отмела: шагом еще туда-сюда, но галоп я долго не выдержу, уж извините. К тому же брать чужую лошадь — это уже воровство, и у императора, кроме его бредовой идеи размножения, появится абсолютно законный повод требовать выдачи моих головы и матки.
«Диана, иди уже завтракай, завывания твоего живота могут породить легенды о неупокоенных духах, если их кто-нибудь услышит. Есть пара идей насчет побега, которые я сама пока еще обдумываю,» — несколько раздраженно загнал меня внутрь голос леди Ди.
Несмотря на возраст лабиринта, а он был никак не меньше, чем возраст самого замка, ни одна петля не скрипела, ни один камень не шатался. Внутри этого удивительного места все было таким же новеньким, как в момент его создания. Разве что покрыто пылью. Я чувствовала искреннее восхищение.
В общий коридор мы выбрались на винтовой лестнице, чтобы не привлекать внимания. Повариха встретила нас добродушным ворчанием, потому что завтракать надо вовремя, а кое-кого уже двадцать минут как ждут на конюшне. Эрни насупился и молча переправил в рот кашу, которая в отличие от моей была холодной, как и предпочитают вампиры. После его ухода к нам с Амади присоединились уже встреченные мной два веселых орка. Глаза у них были хищного золотистого цвета, и они таки были близнецами. Реми и Рене, сыновья Амади и некоего оборотня из охраны замка, который в разговоре не упоминался толком, а проявлять навязчивый интерес я постеснялась. Но судя по грациозным движениям высоких и крепко сложенных парней, а также временами проскальзывающему в голосе мурлыканью, это кто-то из крупных кошек.
Разговор перешел на расспросы обо мне — а это моя любимая тема — так что следующие полчаса орки-близнецы с хохотом слушали байки из студенческой жизни и с выступлений ансамбля. В конце концов, отец близнецов появился за их спинами и, грозно урча и ворча про оболтусов, пропустивших сигнал тревоги, увел под жалобные «Ну, па-ап!». Значит, начальник дворцовой охраны оборотень-барс. Вроде бы о нем вскользь упоминала Кошачий глаз, непрерывно стрекоча о преимуществах и безопасности жизни во дворце императора. Вряд ли он станет мне помогать, поскольку оборотни служат только своему хозяину. А орки не могут врать. И если их спросят, они честно ответят, кому они помогали, когда и каким образом. Стало быть, никто из них не должен знать о плане (которого еще нет) полностью. Свои просьбы надо формулировать кратко, конкретно и без лишних подробностей.
Но мне на все это нужны деньги. Возможно, много. Где их взять? Ограбить сокровищницу на правах невесты или сразу после свадьбы?
«Так себе идея. Во всех императорских семьях украшения маркируют магическим клеймом, так что любой обученный сыщик найдет их по этому излучению, а с ними и тебя,» — моментально отозвалась леди Ди.
Не поняла. Они что, какие-то радиоактивные?
Для начала пришлось объяснять леди Ди значение слова «радиоактивный» и выслушивать нудноватую лекцию о разнице между магией и ионизирующим излучением.
Под эти разглагольствования в голове я неспешно поднималась по винтовой лестнице к себе в покои, там же то ли прогулка, то ли занятия запланированы, а я все еще выгляжу как слегка отмытый бомж, а не высокопоставленная дама. Пролете на третьем мне стало попадаться все больше нелюдей в легких кожаных доспехах и странных худощавых товарищей с гогглами на лице. Они вели носами в мою сторону, но никаких действий не предпринимали, словно я была невидимкой.
Вначале я не особенно обратила на гостей внимания, мало ли, какие мероприятия приняты в это время суток, может, плановый обход какой, но на этаж выше охрана и загадочные товарищи в стимпанковских очках буквально кишмя кишели возле дверей моей комнаты. Божечки, там что, произошло убийство? На меня было покушение? Так и знала, что от внимания коронованных особ не выходит ничего хорошего!
Двери были выломаны из косяка и щепастым ковриком лежали на полу. На софе завывала, раскачиваясь, как блаженная, Кошачий глаз. Возле нее памятником самой себе застыла Рыбья голова, закрыв глаза. На моей постели, измятой и перерытой, прямо в сапогах полулежал главвампир и словно бы спал. По комнате сосредоточенно кружили пара волков и один барс, нюхая углы (хоть бы никто пометить их не вздумал!).
Я замерла в дверном проеме и задала самый логичный вопрос:
— Это что это в моей камере делается, а?
Верните мне Кошачий глаз!
Диана
Я охнуть не успела, как меня закружил вихрь, стиснувший ребра и заполошно бормочущий на ухо что-то вроде «Ты нашлась, мое сокровище, моя прелес-сть! Моя маленькая глупая загадка! Не смей больше пропадать!»
Кожа лица начинала гореть от торопливых жадных поцелуев, покрывавших ее в перерыве между лихорадочным шепотом. Я настолько охренела, что только попискивала, когда вампирьи руки сжимали меня еще крепче, пытаясь выдавить завтрак, словно зубную пасту из тюбика. Да что ж он делает при таком скоплении народа? Да как бы и наедине нет у него никакого морального и тем более юридического права так меня тискать! И почему это так возмутительно приятно? Легкая розоватая дымка (ненавижу розовый цвет!) стала затуманивать голову, и я даже обвила вампирью шею руками, когда он вдруг ослабил хватку и начал отплевываться и чихать. Чего-й-то?
А, вон чего: он уперся носом в свитер в попытке пробиться глубже к лебединой шее моей, вампиром еще не поцелованной.
— Где вы взяли эту гадость? — сверкая глазами и кривя идеальные губы, спросил император.
Я не обиделась, поскольку идеальной красавицей никогда себя не считала, но возмутилась — в смысле, блин, что не так с шеей?
— Почему гадость? Обычная шея, между прочим, вполне стандартных размеров. И шла в комплекте с остальным, не то, чтобы у меня был особенный выбор! Или вы не о ней? — робко высказала надежду на его адекватность. В конце концов, я тут ему не навязывалась со своей шеей и прочим ливером, скорее даже наоборот!
— Шерсть оборотня, миледи! Что это за Куонова тряпка на вас? — начал порыкивать император. Да чего ж он так нервничает-то? И в комнате, кстати, мы были совершенно одни. Каким волшебным образом улетучились прочие — я не заметила, однако, вампирская дрессура вызывала уважение.