Райм мысленно представил себе заголовок завтрашних газет: «Пациент умирает во время ведения переговоров с доктором смерти…»
Бергер взволнованно заморгал:
— Линкольн? С вами все в порядке? — тихо спросил он, хитрым взглядом продолжая изучать Райма.
— Понимаете, доктор, — заговорил Линкольн, изо всех сил стараясь, чтобы голос его прозвучал обыденно, — мне тут кое-что принесли и попросили высказать свое мнение.
Бергер медленно кивнул:
— Значит, дела у них без вас идут неважно?
— Ничего страшного. — Райм попытался как можно беспечней улыбнуться. — Я подумал о том, а что, если нам с вами встретиться, скажем, через пару часиков?
Здесь надо проявить максимальную осторожность. Если доктор почувствует, что Райм заинтересовался отчетом, то он явно не сочтет его склонным к самоубийству. Чего доброго, он заберет свой бесценный пузырек с таблетками, пластиковый пакет и улетит назад домой.
Бергер раскрыл свой блокнот и несколько секунд внимательно изучал его:
— Нет, сегодня я слишком занят, ничего не получится. Посмотрим, что у нас завтра… Боюсь, что раньше понедельника я не смогу у вас появиться. Значит, до послезавтра.
Райм колебался. Что же происходит? Желание его души, к которому он стремился каждый день вот уже в течение года, кажется, может исполниться. Так в чем же дело?
Необходимо принять решение.
Его собственный голос показался Линкольну далеким и искусственным:
— Ну, хорошо. Значит, в понедельник. — И он снова попытался изобразить на лице улыбку.
— Так что же у вас за проблемы? — ненавязчиво поинтересовался доктор.
— Понимаете, меня попросил о помощи один человек, с которым мы когда-то вместе работали. Ему нужен мой совет. Впрочем, мне не надо было обращать так много внимания на его просьбу. Я обязательно позвоню ему.
Нет, дело тут вовсе не в дисрефлексии, и даже не в приступах депрессии.
Линкольн Райм почувствовал, как его охватывает приятное, давно забытое чувство. Ему надо было торопиться.
— Вы не могли бы прислать ко мне Тома? — обратился он к Бергеру. — Он сейчас, наверное, внизу, на кухне.
— Конечно. С удовольствием.
Только сейчас Райм заметил нечто странное в глазах Бергера. Что же это? Предосторожность? Может быть. Или разочарование? Но сейчас у Линкольна не было ни времени, ни желания разбираться в подобных мелочах. Как только шаги доктора затихли, он нетерпеливо выкрикнул:
— Том!
— Что? — тут же отозвался снизу молодой человек.
— Звони Лону. Пусть тут же возвращается сюда. Скорее!
Интересно, сколько же сейчас времени? Стрелки показывали начало первого. Оставалось менее трех часов.
Глава четвертая
— То, что нашли на месте преступления, туда положили не случайно, — заявил Линкольн Райм. — Это было сделано преднамеренно. Тут разыграна чуть ли не целая пьеса.
Лон Селитто снял пиджак, под которым оказалась жеваная неглаженная рубашка. Он прислонился к столу, заваленному всевозможными бумагами и, сложив руки на груди, внимательно слушал своего старого друга.
Вместе с Лоном вернулся и Джерри Бэнкс. Сейчас он не сводил своих светло-голубых глаз с Райма. Ни кровать, ни панель управления больше его не интересовали.
— Но что за историю пытается передать нам преступник? — нахмурился Селитто. — Что он хочет рассказать?
На месте преступления, особенно если совершено убийство, подозреваемый частенько специально подбрасывает различные вещицы, чтобы сбить с толку следователей и повести их по ложному пути. Иногда встречаются довольно умные преступники, тщательно продумывающие каждый свой шаг, но, большей частью, они допускают существенные промахи. Например, муж, избивший жену до смерти, пытается все сделать так, чтобы инсценировать ограбление квартиры. Он «ворует» все без исключения драгоценности своей супруги, совершенно забывая о том, что оставляет при этом на самом видном месте свой собственный перстень или золотой браслет.
— Вот тут-то и кроется самое интересное, — продолжал Райм. — Все предметы, найденные на месте преступления, говорят не о том, что там случилось, а о том, что должно произойти в ближайшем будущем.
— С чего это ты так решил? — проворчал Селитто.
— Возьмем для начала клочки бумаги. Они явно свидетельствуют о том, что сегодня ровно в три часа дня должно что-то случиться.
— Сегодня?
— Вот, посмотри! — Нетерпеливым кивком Райм указал в сторону отчета.
— На одном обрывке действительно написано «три часа дня», — констатировал Бэнкс. — А на втором остался только номер страницы, вырванной из какой-то книги. Почему вы решили, что речь идет о сегодняшнем дне?