— С Йенсом и Анной Софией Бьерре, — она указала на родителей. Те беседовали с полицейскими и какой-то женщиной, будто сошедшей со страниц газетной иллюстрации: худой, как бумага, и практически двумерной. — Та женщина, с которой они разговаривают, заведует продлёнкой. Ещё я разговаривала с ней, — Августин указала на высокую темноволосую женщину, грациозную как лань, которая стояла посреди двора, разговаривая по телефону и держа за руку ребёнка. — И вот с тем педагогом, — она кивнула в сторону юной особы с андрогинной внешностью и азиатскими чертами лица. У особы были длинные чёрные волосы, собранные на затылке в хвост, накрашенные глаза и накачанное мужское тело. Шефер так и не смог отгадать, мужчина это или женщина. — Кевин как-его-там-не-по-нашему.
«Значит, мужчина. Впрочем, какая, к чёрту, разница», — подумал Шефер и стал осматривать школьный двор.
— А что за товарищ из «Игры Престолов» вон там? — он указал подбородком на человека в ролевом костюме, который всхлипывал возле турника.
— Его зовут Патрик… — Августин заглянула в свои записи, — Йоргенсен. Он ассистент преподавателя. Они с Лукасом ставили представление на спортивной площадке, что-то связанное с фехтованием. Сегодня у них была назначена репетиция.
Шефер приподнял бровь. Он в равной степени завидовал и не доверял взрослым, которые наладили такой хороший контакт со своим внутренним ребёнком (и так легко пускали слезу). Было что-то неестественное во взрослых мужчинах, которые наряжались в карнавальные костюмы и играли в ковбоев и индейцев. И плакали.
Он снова посмотрел на грациозную женщину. Она беседовала с кем-то из родителей, стоявших к Шеферу спиной. Пар, облачками вылетавший у неё изо рта, свидетельствовал о сильном волнении. Что-то в этом лице было знакомо Шеферу. Однако он не мог обратить это воспоминание в слова или визуализировать.
— Кто эта модель? — спросил он, когда вой полицейских сирен утих вдалеке.
— Это Герда, — на этот раз Августин не пришлось обращаться к записной книжке, — Герда Бендикс.
Шефер сразу понял, почему Лиза запомнила её имя. Женщина была вызывающе красива, а если Лиза Августин чем-нибудь и увлекалась в жизни, так это красивыми женщинами.
— Она мама одной из учениц, и — насколько мы знаем — она была последней, кто видел мальчика.
— Бендикс? — повторил Шефер и поскрёб щетину на подбородке. — Откуда же я знаю это имя?
Собеседница Герды обернулась к Шеферу, и чувство радостного удивления вспыхнуло у него в груди. Он ошибся: это была не родительница. Это была журналистка Элоиза Кальдан.
В ту же секунду и Кальдан его заметила, её лицо осветилось улыбкой, и она сразу же направилась к нему.
— Привет, Шефер, — поздоровалась она, подойдя. — Добро пожаловать домой!
В ответ он расплылся в улыбке:
— Элоиза.
Они встречались последний раз месяца два назад, и при обычных обстоятельствах он бы её обнял, даже, может быть, поднял в воздух и крепко стиснул. Но нынешние обстоятельства обычными не были.
— Быстро ты… — заметил он осторожно.
То, что представители прессы появились здесь так быстро — в самом начале расследования, — было отнюдь не удивительно. Однако, как правило, это были охочие до людской крови крысы из жёлтых газет, которые сновали повсюду в погоне за сенсацией. Так и хотелось съездить им по рожам! «Demokratisk Dagblad» и другие серьёзные СМИ редко освещали частные дела, пока те не приобретали общественный резонанс, — но даже тогда стиль их статей был сухим и уважительным.
Шефер провёл на месте преступления совсем немного времени, а Элоиза Кальдан уже тут как тут, готовая задавать вопросы. Это было необычно. И даже говорило о проблемах.
— Я вообще-то не по работе, — сказала Элоиза, как будто уловив его настроение. — Или нет, я хотела сказать — я никогда не бываю не на работе, но сейчас я здесь не из-за газеты.
Шефер приподнял бровь:
— Да?
— Помнишь мою подругу Герду… — Она кивнула через плечо.
Ну да, разумеется. Вот почему эта женщина показалась Шеферу знакомой. Как-то раз в прошлом году они встретились в Национальной королевской больнице, когда там лежала Элоиза. Но Шефер был тогда слишком занят расследованием, чтобы как следует её запомнить.
— Но сейчас, раз уж я всё равно здесь, хотелось бы поподробнее разузнать, что происходит, — сказала Элоиза. — Вы считаете, что мы имеем дело с похищением, что парень сбежал или есть какая-то другая версия?
Шефер медлил, изучая её взглядом, и взвешивал свои возможности.