Радуясь, что решила загадку, но тревожась из-за вкуса любимой внучки, старушка прошла к котлу, налила немного теплого супа в миску для юноши и отдала ему с беззубой улыбкой.
— Ты рано, — сказала она.
Малгрин не слушал ее, посмотрел на варево, пожал плечами и выпил все в три глотка. Вкус был как у супа из пастернака. Он передал миску ведьме и проверил голос.
— Ла-ла… как долго ждать? — спросил он у ведьмы?
— Что ждать?
— Чтобы голос пропал, — сказал Малгрин. — Еще не сработало. Так как долго?
— Эм… — женщина была потрясена. О чем он? Она посмотрела на часы и повернулась к нему. — Ты же за Перпетуей?
Малгрин поборол желание нахмуриться. Может, Перпетуа — это название зелья. Звучало зловеще.
— Да, — решительно сказал он.
Женщина посмотрела на часы.
— Еще пару часов, — сказала она. Перпетуа училась у кузнеца, работала до заката. — Через час после заката, — сказала она. — Зайдешь и подождешь?
— Нет, спасибо, — сказал Малгрин. — Я пойду домой, — и он ушел, оставив потрясенную женщину.
Малгрин размышлял, что делать с голосом последние часы. Он многое хотел сказать многим людям. Хотел найти всех женщин из зала и сказать им, что они — гарпии, и они пожалеют об этом, как только он женится на принцессе. А потом понял, что, если женится на принцессе, сможет стать королем, и он тогда казнит всех, кто плохо с ним поступал. Его бывшие одноклассники, служанки, что запирались в чулане с метлами, когда слышали, что он идет. Может, даже его отец. И ведьма, конечно.
Приближался закат, и он наблюдал за ним. Он не зажигал свечи, комната вокруг была мрачной и холодной. Предвкушение пылало в его животе, он ждал, пока розовый и оранжевый пропадут с неба.
— Наконец-то, — сказал он, а потом. — Черт.
Слово эхом разнеслось по пустой комнате, насмехаясь над ним звуком.
Малгрин Грей нахмурился, в этот раз не задумавшись об этом.
* * *
Перпетуа Рейвенскрофт шла по лесу к любимой бабушке для вечерних сплетен и хорошей еды. Работа была тяжелой, но прибыльной, и Перпетуа была близка с бабушкой, любила проводить с ней время. Во время перерыва сегодня Перпетуа сделала бабушке украшение из железа и хотела подарить ей. Подвеска висела на толстом кожаном шнуре, это был маленький круг с деревом внутри. Это был не просто подарок от внучки. В нем была магия, которая сохранит ее вдали от деревни. В лесу порой были волки, в прошлом году деревне не давал покоя алый варулв. А еще бывали мужчины, которые могли навредить старушке.
Старушка не была ведьмой, а вот Перпертуа была. И умелой.
Перпетуа и бабушка обнялись на пороге, старушка впустила внучку в дом, усадила у огня. Старушка знала, что нельзя иметь любимчиков, но Перпетуа была такой. Ничто ее не пугало, она преодолевала все препятствия, выполняла все задания. Она была прочной, как железо, с которым работала днями, но была и доброй.
Как Малгрин, Перпетуа была очень красивой. Но ее родители никогда не выделяли ее из-за этого. Если Перпетуа воровала у брата игрушку, мать ругала ее и заставляла извиняться. Если Перпетуа пыталась обманывать в игре, ее ругал отец, и она уходила спать без пудинга. Даже когда стало ясно, что она — сильная ведьма, ее родители не отнеслись к ней не так, как к ее сестре и брату. Они ценили доброту, тяжелый труд, сочувствие и честность. И Перпетуа в свои восемнадцать выросла доброй, трудолюбивой и честной.
И у нее был жуткий характер, который точно был унаследован от матери.
Старушка принесла Перпетуе остатки супа, чтобы согреть ее, пока она говорила ужин из колбасок и томатов, вручила миску девушке, когда та сняла башмаки и шаль. Перпетуа благодарно приняла суп и выпила в три глотка, а потом встала и прошла к столу, где готовила бабушка.
Она передавала бабушке нужные ингредиенты: немного розмарина в масло, на котором жарились колбаски, немного базилика для запаха помидоров. Щепотки соли, перца, паприки. Они работали вместе, и между ними были чары, ведь в приготовлении еды была магия, особый вид алхимии, где одно становилось другим, если добавлялся жар и давление.
Они если колбаски и помидоры с кусками свежего хлеба с маслом, ели руками, слизывали с пальцев соки, вытирали хлебом тарелки, собирая остатки еды. Когда они закончили, Перпетуа собрала тарелки, вымыла руки, заварила чай, а потом подарила бабушке сделанный ею амулет.
— Красиво, — сказала старушка, склонив голову, чтобы Перпетуа надела шнурок на нее. — Мне нравится. Что он делает?
Перпетуа рассмеялась.
— Почему ты думаешь, что он что-то делает? — невинно спросила она. — Может, это милая безделушка для любимой бабушки.
Ответ бабушки был коротким, чуть рискованным, и женщины рассмеялись.
— Это амулет, — сказала Перпетуа, когда они притихли. — Для защиты. От зверей, плохой погоды и мужчин.
От этого старушка вспомнила странного юношу, который приходил раньше.
— Твой парень сюда приходил, — вдруг сказала она.
— Мой парень…
— Да. Он был здесь раньше. Но не остался. Я дала ему суп, и он ушел. Ужасно пел.
Перпетуа медленно опустила чашку.
— Бабуля… можешь поднять левую руку?
Старушка растерялась на миг, а потом послушалась.
— Хорошо. Скажи, какой сегодня день и кто на троне.
— Седьмое лэмблинга. Король Ауран на троне, да?
— Да, — сказала Перпетуа. Значит, проблема была не в голове. Она прижала ладонь ко лбу бабушки.
— Что ты… — старушка убрала ладонь внучки. — Я в порядке.
— Бабуля, ты несла бред.
— Но Ауран ведь на троне? Разве королева не родила близнецов?
— До этого. Про парня, суп и пение.
— Ах, — сказала старушка. Она рассказала внучке о Малгрине, оленях, пении и супе. — Я думала, это твой, — сказала она, закончив. — Он был довольно красивым.
Перпетуа росла не в той деревне, что и Малгрин Грей. Она росла в двух деревнях от его, их пути никогда не пересекались. Перпетуа могла ходить на танцы в деревне, но не на бал. Она хотела кружиться, петь, шуметь в танце. Она любила платья, какие надевали на бал, но в них, казалось, было неудобно танцевать, как это делала она. А Малгрин Грей никогда не пришел бы на деревенские танцы, где все пили пиво из общих кружек.
— Красивый? — спросила Перпетуа. — Голубые глаза? Темные волосы?
— Да. Если тебе такое нравится. Но пением он ничего не получит.
У Перпетуи была в школе подруга. Ее звали Алара, и хотя они были разного социального положения, они стали близкими и оставались до сих пор. Перпетуа встречала Алару три ночи назад, и Алара слушала, как Перпетуа рассказывает о колдовстве, кузнице и танцах. Как дочь адвоката, Алара была, как и Малгрин, редким гостем деревенских танцев. Она часто ходила на балы и в залы, и когда они устали от рассказов Перпетуи, Алара рассказала, что видела в зале красивого темноволосого и голубоглазого юношу, которого все избегали.
— У него явно плохая репутация, — сказала Алара. — Ведь женщин там было больше, чем мужчин, но никто с ним не танцевал. И я поспрашивала, и оказалось, что он — хам, повеса и прохвост, как ты говоришь, и его называли даже хуже. Его зовут Малгрин Грей, он известен своим эгоизмом, жестокостью, наглостью, жадностью, это только для начала. Он выбросил отца из дома, когда тот все проиграл, и он должен папочке пять соверенов, хотя папа сомневается, что их увидит, и…
Перпетуа склонилась и решительно наполнила их бокалы.