По словам провожатых, дом Ицкагани располагался на северной окраине урочища, там, где сливались воедино два самых полноводных ручья. Мы шли около часа, и я понял, что в Черном Урочище живет гораздо больше народу, чем в Излучном. И даже больше, чем в Крыле. Теперь мне стало более понятно, почему именно местные имачаты заполучили себе столько авторитета на Великой. Это была богатая земля. Способная прокормить тысяч пять-шесть — еще и на экспорт продукты останутся. Отдельные общины селились тут так тесно, что вскоре «слиплись» под руководством одного правителя. А поскольку рука владыки сюда не дотягивалась — то стали имачаты Черного Урочища расширять свою власть по реке Великой. Мы шли на север, а мною овладевала робость. На тот ли кусок я рот зазеваю? Не лопнет ли пасть?
— Воон дом имачаты Ицкагани! — гордо махнул рукой старший из провожатых.
На небольшой возвышенности, в треугольнике двух сливающихся ручьев стоял целый комплекс. Не меньше десятка разнокалиберных строений, окруженных крепким глинобитным забором (примерно таким же, как вокруг дома Носача). Всюду сновали люди, которые непрерывно делали какую-то свою обыденную работу. Там не было столь монументального здания, как мой дворец, но само хозяйство казалось просто огромным.
Ну как тут изображать наглого и дерзкого мальчишку, который полон чувства собственного превосходства? Для этого надо ведь какое-то превосходство на самом деле ощущать. А я его напрочь утратил…
А ведь так готовился! Даже костюм этот, по которому меня вычислил Сын Обезьяны, заказал. Костюм, конечно, был одно название. В один прекрасный момент я решил, что самовлюбленный Недоносок должен культивировать в себе героя-богатыря. Раз уж он победил Носача, завоевал Излучное — то себя должен ощущать супервоином. И пришло мне в голову закосплеить Конана-варвара: короткая кожаная юбка, широкий пояс, ремни через всё тело, подчеркивающие мышцы. Мышцы кое-какие уже были, а вот с ремнями вышла заковырочка — ничего подобного четлане не носили. Были у них веревочные или матерчатые пояса, но не более. И я понял почему: нет пряжек. И сделать их не из чего.
Тут-то и решил я обратиться к местному мастеру по обработке кости и рога. Долго объяснял Голому Дереву, чего хочу, и, когда тот, наконец, понял, то загорелся. Сам сделал пряжки, сам достал кожу, кроил ее и сшивал. Идея с ремнями, с перевязями захватилаего, он быстро понял, как удобно будет с их помощью развешивать по телу грузы, инструменты, уже начал додумывать разные способы крепления. Пришлось даже унять его фантазию и заставить сконцентрироваться на косплее. Ремни оплетали мой торс во всех направлениях, на левом плече плотно держался трехслойный наплечник, в петлях пояса удобно висели нож и боевая кирка. Со стороны я себя не видел, но Голое Дерево довольно цокал языком.
Костюм, на самом деле, играет большую роль в самоутверждении. Костюм это наша ролевая маска, которая помогает нам встроиться в определенную роль. Вспомните, как трудно нажраться вхлам, если ты в деловом костюме. Или чувствовать себя уверенным, если стоишь в одних трусах перед одетым человеком. Маска имеет силу!
Вот и мне так казалось, когда я плыл в Черное Урочище. Теперь же почувствовал себя клоуном.
«Надо настроиться!» — скомандовал я себе. Опустил глаза, заставил забыть по всё окружающее и сконцентрировался на дыхательной гимнастике. Полное сосредоточение. Шел среди своих людей на полуавтомате и заставлял себя вспоминать сцены из «Ревизора», в которых Хлестаков распускал хвост перед провинциальными чиновниками. Если честно, так ушел в себя, что даже вздрогнул, когда Шитайа толкнул меня локтем в бок:
— Ицкагани, владыка!
Поднял глаза. Мы уже стояли на подворье перед большим кирпичным домом. У широкого входа нас встречали человек семь. Который из них Ицкагани — угадать нетрудно. Вон он: не низкий — не высокий, не толстый — не худой, не молодой — не старый. В целом, невзрачный мужик, но в богатейшем большом плаще, который плотно запахнул, что твой байроновский герой. И такое величие он из себя излучал!!! Хоть рукой черпай и обмазывайся. Похоже, Ицкагани тоже захотел меня поразить. На такое величие равным не ответишь. Ну, так я его просто сломаю. Смехом!