Золотые и черные построились по трем сторонам квадрата (ополченцев я тревожить не стал), все при полном параде — грозные и торжественные. Перед ними — пленники в ряд — связанные и на коленях. Местные собрались с южной стороны от алтаря.
— Я восстановил свое право над этой землей и этими людьми! — врубил я пропаганду без предисловий. — По слову Золотого Змея Земли не дал я изменнику Иттануаке увести вас с пути истинного. А потому радуйтесь: не падет на вас немилость бога моего, бога всей нашей земли!
Сначала — сладкая конфетка, потом — горькая пилюля. Это работает не только на деловых переговорах. Хотя… Сейчас велись самые что ни на есть деловые переговоры!
— Но! — воздел я здоровую руку. — Среди вас нашлись те, кто воспротивились моей воле. Подняли оружие. Мои воины были милостивы и не лишили их жизни. Ведь даже эти заблудшие, что стоят сейчас связанные пред алтарем — мои люди.
Пауза.
— И я прощу их! Каждый из 28-ми человек должен будет три луны работать на меня, после чего волен жить, как прежде.
Срок я рассчитал специально, чтобы пленники могли вернуться в семьи примерно за месяц до начала посевных работ — времени вполне достаточно.
В это время вперед выступил Шаманыш — весь в нарядном, в зловещей маске, которую ему в дорогу выделил Медработник Ецли-Ицла. Молодой жрец пояснил, что пленники, которые на крови поклянутся в покорности Змею, смогут даже вернуться в семьи. Им придется лишь ежедневно приходить к владыке и исполнять его задания.
Услышав об этом, пленники оживленно загалдели, начали вскакивать и выстраиваться в очередь для протыкания рук и принесения клятв. Толпа местных тоже загудела одобрительно.
«Эх, не выдержат, гаденыши! — сдерживал я улыбку. — Очень скоро начнут прогуливать. Но тут я их удивлю».
Когда все клятвы были принесены, алтарь уже подкрасился багровым, а утренние пленники утопли в объятиях родни, Шаманыш воздел руки, затряс трещотками и завыл в легком приступе одержимости.
— Нет клятвы важнее, чем клятва богу! — утробно изрек он. — И будет нарушивший ее лишен благодати до конца дней своих. Любой вправе лишить нарушителя жизни или принудить его служить себе. И первое право такое будет у владыки всех четлан, у избранника Золотого Змея Земли.
Пам-пам! Не придешь поработать на «императора» — и тебя на второй день твой же сосед в проданные заберет! Никакая стража не нужна — сами за нее всё сделают.
Народ заволновался. Одно дело, когда приперся давно забытый владыка — ему легко не доверять. Даже приятно немного. А теперь что ж: друг другу не доверять придется? Кто угодно возьмет да и заявит: Красное Перо уже третий день прогуливает, дайте я его к себе в холопы определю?
И я дам. Даже себе забирать не стану. Пусть поймут, что выгоднее на меня поработать.
Народ тихо бурлил, пораженный моим коварством, но не расходился. Потому что у алтаря продолжали стоять на коленях шестеро излучинцев. Тех самых, что смогли достать моих людей. Кого-то даже упокоить. Их судьба оставалась неясной. Пора снова выходить на авансцену.
— Кровь! — выкрикнул я. — Кровь — основа жизни. Жидкий огонь солнца, питающий каждого из нас, питающий самих богов. Нет лучшего дара богу, чем кровь. Нет большего греха, чем отнять кровь у другого. Не врага, но человека владыки.
— Эти шестеро пролили кровь моих людей. И расплатиться за этот грех они могут только своей кровью. Мы подарим ее Великому Змею Земли, дабы он смилостивился ко всем нам.
В полной тишине я отступил. Все в этом мире понимали, что кроется за моими словами. Смерть. Жестокое и кровавое жертвоприношение во славу бога. Практически любого. Бывали жертвы добровольные, которые будили восторг в местных сердцах. Но это не сегодняшний случай. Сегодня излучинцы столкнулись с непреодолимой, но не радующей их реальностью. И, конечно, они вряд ли слышали о переменах, что случились в Крыле не так давно.
Я же не спешил их этой информацией обрадовать.
Вперед снова вышел Шаманыш. Он начал привычный экстатический танец перед принесением жертвы богу. Вернее, непривычный: ведь теперь этот юноша выводил главную «партию». Без помощников, без их хора, грохота барабанчиков и трещоток выходило не так величественно — но парень очень старался. Он пел, рычал, вопил о величии Змея. О его силе и мстительности. Он выкрикивал заклинания, с помощью которых его бог парализовал чудовищ, возводил нерушимый щит против Чужого и даже сбрасывал с небосклона коварную Звезду Утреннюю.