— Он потерял много людей…
— Правда? — В голосе барона не было иронии. — Много ли солдат Кордейла уложили ваши люди?
— Уж не хотите ли сказать, что ночные обстрелы более действенны?
— Поглядите, магистр, — барон только теперь обернулся и поглядел на гостя. — Поглядите, какие болты у моих стрелков.
Магистр сделал шаг и согнулся, чтобы рассмотреть, что именно протягивает барон. Странный снаряд, вместо кованого трехгранника болт оканчивался полой решеткой, под темным металлом блестело гладкое стекло. Могвид выпрямился — дал понять, что не возьмет в руки мерзость. Барон поднес снаряд к жаровне — под стеклянными стенками проступило зеленоватое содержимое.
— Какой замечательный цвет… зеленый, насыщенный, но не напоминает изумруд. Интересный оттенок.
— Что это?
— Именно то, что вы сами сказали, магистр.
— Я?
— Когда поименовали меня полным титулом.
Барон Лажваш Моровая Язва — таково официальное имя Лорда Тьмы, одного из Семи Спасителей Мира.
— Так это отрава? Вы обстреливаете замок…
— Да. При ударе о камень стекло разбивается, яд выходит наружу. Они все больны, в Кордейле. Кто переносит лучше, кто хуже. Графу я не могу повредить, таков договор. Но его люди ослабли.
— Однако они не умирают?
— Кордейл — такой же Лорд, как и я. Ему вполне по силам противостоять моему злу. Но пока они преодолевают заразу, вылазки прекратились. Благодаря этому ваши люди подобрались под самые стены замка и засыпали ров.
— Этот успех дорого обошелся Ордену, — пробормотал магистр.
Оружие барона могло бы уничтожить гарнизон любого города или любой крепости, одолеть армии, свалить самых сильных воинов… Это угроза, конечно.
— Надеюсь, нам это не повредит? Ваше оружие?
— Нет, тому залогом — жизнь моего сына. Я собираюсь быть честным с Орденом и соблюдать все клятвы. Вам ведь ясны мои мотивы?
— Не вполне. Очевидно ваше желание стать одним из Шести, а не одним из Семи. Что-то еще?
— Я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы помешать собирателю. Когда Граф Кордейл падет — исчезнет одна из точек силы. Даже уничтожив оставшихся Лордов, завладев всем, что делает их… делает нас Лордами, — даже тогда собиратель не обретет количества зла, необходимого для…
— Да, я понимаю. Конечно. Что же, в этом есть логика. Но мы, Орден…
— Если вам удастся свалить еще кого-то — это тоже затруднит задачу будущего собирателя и, стало быть, на руку мне. На меня вы не посягнете, это условие договора между нами.
— Но если мы одолеем шестерых? Мы, Орден?
Груда меха пошевелилась — барон пожал плечами.
— Если я останусь последним, договор утрачивает силу. Надеюсь, вы не заставите моего сына выступить против родителя?
— Я вообще не уверен, что при жизни этого поколения у Ордена достанет сил одолеть хотя бы одного из Лордов. К взятию Кордейла мы готовились двадцать лет… и успех пока не очевиден.
— Он очевиден, магистр. Верней, станет очевиден завтра.
— Да, завтра. Осадная башня встанет на позицию.
— Если Граф не разрушит ее. Завтра он снова сделает вылазку, готовьтесь.
— Проклятье. Вы сулили, что вылазок не будет!
— Разве? Нет, такого я не говорил. Я лишь напомнил, что Лорд Кордейл Крыло Ночи, — барон произнес полный титул собрата, — давно не пытался помешать осадным работам. Он так же, как и вы, готовится к завтрашнему дню. Все решится завтра. И я пойду с вами. В первый и последний раз. Предупредите своих людей. Завтра вы станете свидетелем поединка Лордов Тьмы… хотя это будет вовсе не романтично. Нет.
С рассветом лагерь Ордена пришел в движение. Осадной башне осталось сделать последний, завершающий переход. До сих пор ее влекли упряжки быков, теперь приведут в движение кнехты, для этого специально отобрали самых крепких, вот они уже выстраиваются для смотра. Добрый Могвид прошел между шеренгами.
— Братья… Добрые братья мои! Ныне — великий день. Жаль, что солнце скрыто за Черной Горой, ему не удастся стать свидетелем великого подвига. Но знайте — весь мир, затаив дыхание, следит за вами. Если удастся ныне взять Кордейл, свалить Графа — это станет гибелью Лорда Тьмы, первого из Семи Спасителей Мира! Первого! Разумеется, Кордейл силен, он готовится дорого продать свою жизнь, но мы согласны уплатить любую цену.
Магистр обернулся — по другую сторону выстроились братья рыцари, за ними — оруженосцы и стрелки. Этим предстоит сражаться врукопашную, пока солдаты в башне будут заняты тяжким трудом.
— Сегодня состоится битва. Барон Лажваш выступит на нашей стороне. Я требую, чтобы ему и его людям не было нанесено ни малейшего оскорбления, хотя это и противно уставу Ордена. Ныне он наш союзник… С помощью Лажваша мы одолеем Кордейла.
Воины в белых одеждах молчали, им было известно о великой жертве магистра, который взял на себя грех и пожертвован собственной душой во имя победы. Его потеря куда весомей ран и гибели, ожидающих соратников доброго Могвида. Что телесные страдания в сравнении с подобным?
— Во имя Света, — заключил магистр, — пойдем мы в бой. Вознесем напоследок молитвы, прежде чем отправляться на штурм…
Шеренги воинов, громыхнув доспехами, дружно опустились на колени. Десятки, сотни голов склонились в едином жесте, сотни губ зашевелились, беззвучно повторяя слова молитвы…
Негромкий ропот, нависший над коленопреклоненными воинами, прервал хриплый зов труб — тревога! Трубачи, надрываясь, призывали в бой, Граф Кордейл начал вылазку с рассветом. Прежде он никогда не выступал раньше полудня, но сегодня подстерег орденских во время молитвы. Значит, в самом деле не уверен в исходе, раз стремится воспользоваться малейшим преимуществом.
— С нами Свет, братья! — заорал магистр. — В бой! По местам!
Стройные шеренги развалились, белые воины, расталкивая друг друга, бросились в стороны — каждый к своему посту. Арбалетчики — на галереи, команда штурмовой башни — к гигантскому сооружению, замершему в полете стрелы от стен замка, братья рыцари — к коновязям, где грумы уже отвязывали волнующихся лошадей…
Добрый Могвид замер посреди суеты — он легко различал порядок и целеустремленность там, где постороннему мог бы почудиться хаос. Магистр был доволен, его люди действуют спокойно и решительно.
Позади раздалось мерное бряцание металла. Магистр оглянулся — белые плащи поспешно расступались, между ними показались зеленые одеяния и тусклый металл доспехов. Лажваш, как и обещал, готовился принять участие в схватке. Лорд Тьмы шествовал пешком, металл, покрывающий с ног до головы приземистого, коренастого барона, колыхался и дребезжал, будто его наполнял студень. За господином шагали угрюмые оруженосцы в легких доспехах, за ними — арбалетчики, десятка два или даже больше. Прямоугольные щиты в рост человека, которые стрелки закинули за спины, были выкрашены в темно-зеленый цвет, арбалеты они несли на плечах, крючки уже были подвешены к поясам.
Магистр отвернулся и поглядел на замок. Створки ворот Кордейла медленно расходились, в проеме было не видать ни единого человека. Значит, Граф выстроил своих людей подальше от входа. Потом обзор закрыли отряды кавалерии, спешащие преградить путь врагу.
— Магистр…
Могвид обернулся — оруженосец протягивал повод. Боевой конь Могвида, невозмутимый, как и хозяин, стоял спокойно. Магистр принял поводья и взгромоздился в седло. Рослый, восседающий на крупном жеребце, теперь он видел, что происходит перед входом в Кордейл. Видел стрелков, торопливо бегущих по галереям, видел кавалерию, занимающую позиции…
С душераздирающим скрипом осадная башня содрогнулась и пришла в движение — четыре этажа дубовых бревен и досок, обтянутых бычьими кожами, пропитанными негорючими составами, которые предоставил барон Лажваш. Восемь чудовищных колес — каждое выше человеческого роста, больше сотни солдат… И окованный сталью таран, направленный в ворота Кордейла, откуда уже поплыли первые клочья темноты.
Граф Кордейл выстроил своих людей в глубине двора — там, где не могли достать стрелки Ордена. Смотрелись вассалы не слишком браво, многие были больны. Граф окинул солдат взглядом — и сила Лорда Тьмы оказала обычное действие: едва заглянув в бешеные черные глаза сеньора, воины расправляли плечи, на бледных щеках разгорались неестественно яркие пятна лихорадочного румянца, мышцы наливались силой… Будь у Кордейла время, он поборол бы чары Моровой Язвы, предателя и труса… но времени не было, громоздкая осадная башня уже придвинулась к воротам. Значит, следует ее разрушить сегодня!