В следующем 1364 году с нижней Волги и Каспийского прибрежья Волжским судовым путем занесена была в Ростовско-Суздальский край сильная моровая язва. Она выражалась у одних кровохарканием, у других поражением каких-либо желез на теле, после чего на другой или на третий день человек умирал. Язва сначала появилась в Нижнем Новгороде, а отсюда проникла в земли Рязанскую, Московскую и Тверскую; повторилось почти такое же опустошение, какое, десять лет назад, причинила Черная смерть. Много князей умерло во время этого поветрия. В числе их находились младший брат Димитрия Московского Иван и Нижегородский князь Андрей. Удел Ивана достался великому князю Димитрию; а Нижний Новгород сделался предметом распри между Димитрием Константиновичем Суздальским и младшим его братом Борисом Городецким. Честолюбивый Борис, женатый на дочери Ольгерда Литовского, успел было захватить Нижний и выхлопотать ярлык из Орды. Но там продолжалась быстрая смена ханов, и подобные ярлыки потеряли свою решающую силу. Димитрий Константинович, тоже доставший себе ярлык, обратился к бывшему своему сопернику Димитрию Московскому, уже как к великому князю, и просил его помощи. Великий князь потребовал от Бориса, чтобы он уступил Нижний старшему брату. Борис упорствовал. Димитрий, руководимый митрополитом Алексеем, прибегал к оружию духовному: из Троицкого монастыря был вызван знаменитый игумен Сергий и отправлен звать Бориса в Москву для того, чтобы великий князь рассудил его спор с братом. Но Борис продолжал упорствовать. Тогда игумен Сергий, имея полномочие от митрополита, затворил церкви в Нижнем Новгороде и прекратил богослужение. Между тем, митрополит заранее отчислил Нижний Новгород и Городец от епархии суздальского владыки Алексея, который по-видимому держал сторону младшего брата. Наконец, Димитрий Московский двинул свою рать на помощь Димитрию Константиновичу. Борис смирился, уступил Нижний брату и удалился в свой Городец.
В следующем 1366 году союз Московского князя с Суздальским был скреплен браком пятнадцатилетнего Димитрия Ивановича с младшею дочерью Димитрия Константиновича Евдокией; свадьба была сыграна в январе месяце в городе Коломне. А старшая ее сестра Мария была выдана за Николая Васильевича Вельяминова, одного из сыновей Московского тысяцкого. Воротясь в Москву, великий князь занялся возобновлением своей столицы.
Около того времени страшный пожар опустошил Москву. Пожары случались в ней довольно часто; но «Всесвятский» пожар, происшедший летом 1365 года, был самый ужасный. Он назван так потому, что начался около церкви Всех Святых. Стояла очень сухая, знойная погода; вдруг поднялась буря с сильным вихрем и разметала головни по всему городу; в одном месте гасили, а в десяти загоралось, так что не успевали ничего спасти из имущества; погибло много людей. В два часа времени выгорел весь город, т. е. все три его части: Кремль, Посад и Заречье. При возобновлении Москвы, Димитрий и его двоюродный брат Владимир Андреевич решили вместо прежних дубовых стен Кремля построить каменные; для чего в течение зимы заготовлен был камень, а весной начали ставить стены и башни. Вскоре этим каменным стенам пришлось сослужить свою службу.
Неустройства в Орде и междоусобия за ханский престол продолжались. Пользуясь ими, некоторые татарские вельможи и царевичи начали отделяться от Золотой Орды и основывать свои владения. Так, мурза Тагай основал особое татарское владение в Мордовской земле и сделал своей столицей город Наровчат. Он производил нападения и грабежи в соседних пределах Рязанских; в 1365 г. с Татарами и Мордвой напал на сам Переяславль Рязанский, взял его, сжег и разграбил; но на обратном пути потерпел поражение от князя Олега Рязанского и Владимира Пронского. В стране Камских Болгар утвердился ордынский князь Булат Темир, который начал грабить соседние пределы Суздальской земли; но (в 1367 г.) потерпел поражение отсоединенных сил Димитрия Константиновича и брата его Бориса на берегах реки Пьяны и бежал в Золотую Орду, где был умерщвлен по приказу хана Азиса (преемника Амуратова). На место Булат Темира в стране Болгар утвердился было новый хан Гасан; но Суздальские князья, в сопровождении посла Азисова, ходили на Гасана; свергли его и поставили князем той страны другого татарского царевича (1370). Таким образом, благодаря Ордынским междоусобиям, Русские начали мало-помалу безнаказанно бить самих Татар, вмешиваться в их взаимные отношения и подготовлять способы к свержению ига{25}.
Но прежде нежели дошла очередь до открытой борьбы с Ордой, Москве вновь пришлось возобновить упорную борьбу со своей старой соперницей Тверью, а отчасти и с другой соседкой, с Рязанью.
В Тверской земле около того времени выступил замечательный князь в лице Михаила Александровича, одного из сыновей казненного в Орде Александра Михайловича. Этот Михаил Александрович родился в ту пору, когда отец его проживал изгнанником в Пскове, и его восприемником от купели был новгородский архиепископ Василий, приезжавший тогда в Псков по своим делам. В детском возрасте Михаил осиротел; мать отправила на воспитание в Новгород к крестному отцу, владыке Василию, под руководством которого мальчик выучился грамоте, полюбил чтение книг и благочестие. Пребывание в Новгороде, по всей вероятности, имело и другое влияние на юного княжича: близкое знакомство с бытом и складом бойкой гражданской жизни вольнолюбивого города подействовало на его впечатлительную, даровитую природу и способствовало развитию его политического смысла. Недаром впоследствии он явился достойным соперником Димитрия Донского и сумел приобрести такую привязанность своих Тверитян.
Михаил Александрович получил в удел город Микулин и, пока жив был его старший брат Всеволод Холмский, конечно, действовал с ним заодно против их дяди Василия Кашинского, владевшего великим столом Тверским. Помянутая выше моровая язва 1364 года произвела большое опустошение и в среде Тверского княжеского дома. Кроме матери Михаила, вдовой великой княгини Настасьи, от нее умерли три его родные брата, в том числе Всеволод Холмский, и еще двоюродный Семен Константинович. Важно то, что этот Семен Константинович, помимо родного брата Еремея, отказал свой Дорогобужский удел двоюродному брату Михаилу Александровичу Микулинскому; ему же «приказал» и свою княгиню (т. е. поручил его попечению). Еремей изъявил притязания на Дорогобужский удел; его сторону принял и старший в семье дядя Василий, великий князь Тверской (прежде Кашинский). За решением спора обратились в Москву к третейскому суду митрополита Алексея. «По митрополичью благословению» дело разбирал тверской владыка Василий и решил его в пользу Михаила. Еремей и дядя Василий обратились в Москву с жалобой на неправильное решение и просили помощи против усилившегося Микулинского князя, который имел опору в своем шурине Ольгерде Литовском. Любопытно, что жители самой Твери приняли сторону Михаила и, по-видимому, хотели посадить его у себя вместо Василия Кашинского. Москва воспользовалась случаем деятельно вмешаться в дела Тверского княжения, чтобы решительно подчинить его своему влиянию.
Великий князь юный Димитрий и митрополит Алексей позвали Михаила Александровича в Москву на третейский суд с его двоюродным братом Еремеем. Михаил приехал. Но здесь, когда он не хотел отступать от спорного удела, его схватили и заключили под стражу вместе с его боярами. Хотя, спустя немного времени, по случаю приезда Ордынских послов, Михаила отпустили из Москвы, но причиненное насилие, очевидно, зажгло в нем сильную к ней вражду. Вскоре потом, по смерти дяди Василия (1368), Михаил наследовал великий стол Тверской, и отсюда началась его упорная борьба с Димитрием Московским. Даже соединив в своих руках большую часть Тверской земли, Михаил не был в состоянии бороться с Москвой без посторонней помощи. Он обратился за ней к своему шурину Ольгерду Литовскому. Склоненный сестрой его, а своей супругой Ульяной, тот не отказал ему, и отсюда произошло первое военное столкновение между двумя собирательницами Руси.