Уже будучи в комнате, она развернула чистый лист, чтобы написать отцу – и не смогла вывести ни строчки. Впервые ей не хотелось ни говорить с кем, ни читать, ни рисовать. В итоге девушка попросила снотворное – первый раз в жизни, и даже не спустилась к ужину.
- Все это для меня слишком, - проговорила она перед тем, как уснуть.
Кэтрин проснулась от резкого стука. Видимо, днем слуги проветривали комнату и плохо закрыли окно: от сильного порыва ветра створки распахнулись, запуская в комнату прохладный ночной воздух. Прежде, чем закрыть в окно, девушка полюбовалась видом. Полная луна заливала своим светом сад, откуда доносился стрекот насекомых. Головная боль прошла, и девушка чувствовала блаженный покой, словно очнулась после долгой болезни. Внимание Кэтрин привлекло странное мерцание в саду: словно волшебная тропа вилась между кустов, уводя куда-то вдаль. И, словно во сне, она не смутилась, не испугалась, а только с интересом вгляделась вдаль. Не раздумывая, девушка вышла из комнаты.
По дороге в сад она никого не встретила. Дом, казалось, опустел, окутанный пологом тишины. Кэтрин не слышала даже звука собственных шагов. Она не чувствовала холода, когда босыми ногами сбежала по ступенькам, не чувствовала боли от попадавших под ноги камешков и уж тем более не думала, зачем ей, собственно, понадобилось бежать в сад на поиск загадочного мерцания в ночной рубашке (как непристойно, разве это происходит с ней?). Может быть, это только сон, в котором нет места раздумьям?
Ей не показалось. Это действительно была тропа, словно посыпанная волшебной пыльцой. Она шла прямо по земле и вела вглубь сада. Кэтрин не знала, сколько она шла, но ухоженные деревья сменились дикими, и, в конце концов, она обнаружила себя на лугу, на противоположном краю которого виднелся Астерс.
- Неужели до него есть такая простая дорога, - прошептала она и ускорила шаг.
У леса ее ждали, и более странной пары е еще не приходилось видеть. Мужчина, совсем молодой, светловолосый, был облачен в доспехи, отчего-то казавшиеся невесомыми. Рядом с ним стояла старуха, невысокая и полная, вызывавшая ассоциации с огромным валуном.
- Вас уже ждут, - поклонился рыцарь.
- Но прежде тебе стоит привести себя в порядок, - старуха схватила ее за руку и потащила к густым зарослям кустарника. Те, впрочем, раздвинули ветви, пропуская их в своеобразную комнату. – Снимай это.
Так бывает во сне: странности тебя не удивляют, и ты смело идешь вперед. Кэтрин не сомневалась, что это сон – а как иначе? Она послушно стянула ночную рубашку и тут же ее облачили в новое платье. «Это точно сон», - подумала девушка, трогая ткань. Человеческие руки не способны сделать столь тонкую материю, не один краситель не способен создать цвет, подобный лунному свету.
- А теперь иди, негоже опаздывать.
Рыцарь, все также стоящий под ветвистым ясенем.
- Прошу, следуете за мной.
Кэтрин узнавала дорогу. Вот старый тис, мимо которого они проходили, там тропинка к жертвеннику, но дорога, которой они шли, не вели не к нему. Казалось, ее ведут в самую чащу: деревья становились гуще, а лунный свет едва пробивался, но ни разу Кэтрин не зацепилась о торчащий сук и ни одна ветка не хлестнула ее по лицу.
- Куда мы идем?
- Вы все увидите.
- Кто вы?
Мужчина не ответил.
- У меня не было более странного сна даже в детстве.
- А с чего вы взяли, что это сон? – он развернулся к ней, и Кэтрин увидела, что он улыбается.
- Мне подсыпали ньянский порошок?
Этот вопрос тоже не удостоили ответом. Через некоторое время она увидела впереди поляну, залитую лунным светом. На ней троном возвышался огромный пень, а тени по краям казались живыми.
- Она здесь, - раздался рядом шепот. - Это я ее нашел.
Кэтрин приостановилась, пытаясь разглядеть, откуда идет голос. Существо оказалось знакомым: рогатая черноглазая мордочка мелькнула среди ветвей и вновь пропала. Но во сне она совершенно не казалась пугающей.
Кэтрин догнала своего провожатого уже на поляне. Но стоило ей ступить на нее, как картинка изменилась. Множество не менее странных, чем увиденное, существ, стояло по краям поляны, казавшейся залой дворца. Ровный травяной ковер служил полом. Вместо люстры залу освещала луна. А в центре на затейливом резном троне восседала женщина. Фейри, о которых Кэтрин рассказывали в деревнях, по описанию походили на людей. Но та, кто смотрела на девушку, даже не пыталась притворяться человеком. Красивая, как бывают красивы дикие звери. Ветвистые оленьи рога украшали изящную голову. В волосах путались листья и цветы, и корона на голове казалась обратившейся в золото и драгоценные камни цветущей ветвью. Шепоток, пробежавший по рядам с появлением девушки, стих, и возникшую тишину, казалось, можно резать ножом. Казалось, весь древний лес замер в ожидании. Кэтрин сделала еще пару шагов вперед и опустилась на колени. И мир вокруг снова наполнился звуками.