- Пора спать. Мы выезжаем рано.
Совсем недавно Кэтрин думала, что стоит отправиться в Уэйриш-парк, и вот она в карете, но радости по этому поводу девушка не испытывала. Ей казалось, это сон, все происходящее - нереально. Учитывая случившееся в Везер-холле, поверить в это было легко. Странные существа. смерть отца - это просто затянувшийся кошмар, и скоро она проснется. Но, сколько бы она не щипала себя, сон не прекращался.
Кэтрин не почувствовала ни радости, ни облегчения, прибыв в поместье. Слова сочувствия от встретившей ее тети казались бессмысленным щебетанием. При первой же возможности девушка скрылась в саду. Здесь мало что поменялось с ее последнего визита. Низкая скамейка пряталась за зарослями кустарника. Место было достаточно уединенным. Здесь в детстве они с Ричардом и Сьюзен скрывались от младших сестер, и на спинке остались их имена, выцарапанные кузеном. Прошлой осень. на дне рождении Ричарда, они, как в старые времена, пробрались сюда, прихватив тарелку с закусками и бутылку вина. Это был первая поездка Сью после рождения сына, и она, по собственным словам, чувствовала себя птицей, вырвавшейся из клетки. Весной Кэтрин приезжала в поместье с отцом, и, гуляя по саду, они останавливались тут же. Джордж рассказывал истории из своего детства. Он постоянно попадал в переделки и, казалось, делал все назло своему отцу. Между ним, Фредриком и Мэри не было такой близости, как между их детьми, но дядя неизменно покрывал младшего брата.
- Так и думала, что ты здесь.
- Сьюзен!
Кэтрин быстро поднялась и обняла кузину.
- Я приехала, как только получила телеграмму. Как ты?
- Я… Я отказываюсь в это верить.
Сьюзен усадила ее на скамью и прижала к себе.
- Поплачь.
- Мне кажется, я сама умерла, - прошептала Кэтрин, уткнувшись в ее плечо.
Кэтрин предпочла бы весь день просидеть здесь, в саду, но Сью заставила ее поужинать. По пути в столовую их перехватила тетушка Анна.
- Кэтти, милая, нужно померить платье.
- Какое платье? - она растерянно посмотрела на кузину, затем снова на тетю.
- Траурное, для завтрашних похорон.
Это слово прозвучало при ней первый раз. Дыхание перехватило, словно ее горло сдавила чья-то рука. Кэтрин казалось, что она задыхается.
- Если вы позволите, я сама разберусь с платьем, - пришла на помощь Сьюзен.
- Да, хорошо. Тело уже привезли, вы можете попрощаться, - донеслось им в след, и Кэтрин чуть не упала. споткнувшись при слове “тело”.
После ужина Сью отправилась к тете, избавив Кэтрин от примерки, а сама мисс Уэлшберри долго стояла у двери в зимнюю гостиную, куда поставили гроб. Ей было страшно войти туда и увидеть отца мертвым. Наконец, желание увидеть его в последний раз пересилило.
В комнате было темно из-за задернутых тяжелых штор. В глаза бросилось занавешенное зеркало. Освещало пространство несколько свеч, стоящих на столике возле гроба. на стуле, спиной к двери, сидел Фредрик. Спина его, обычно прямая, сгорбилась, как у старика. Он даже не обернулся на стук двери.
Кэтрин на цыпочках подошла к гробу. Лицо отца казалось незнакомым. В отличие от старшего брата, сохранявшего в любой ситуации невозмутимое выражение, лицо Джорджа было живым. Он часто улыбался, много говорил, а теперь девушка видела только бледную маску, чем-то напоминающую родного человека. Некоторое время Фредрик и Кэтрин молчали, думая каждый о своем. Девушка не выдержала первой. Также тихо она вышла из комнаты. Дядя остался сидеть возле гроба, не сменив позы.
На следующее утро Кэтрин обнаружила на стуле возле кровати черное бомбазиновое платье. Ей не хотелось даже прикасаться к нему, не то, что надевать, как будто, отказываясь признавать смерть отца, она может вернуть его к жизни. Но присланная тетей горничная помогла собраться, не спрашивая, желает ли мисс облачаться в черное.