- Какие у вас холодные руки, мисс, - только и сказала она.
Ее и в самом деле морозило. Высокий узкий воротник сдавливал шею. Пол казался неустойчивым, а лестница - шатающейся, и она боялась упасть, оступившись на ней. Немой плакальщик со скорбным лицом у входа в дом заставил ее вздрогнуть от испуга. Траурная карета и катафалк внушали ужас.
На кладбище собрались родственники, соседи, в группе мужчин в черных костюмах Кэтрин опознала коллег отца по университету, среди которых выделялась высокая худощавая фигура ректора Клайва Джениннгса. Недалеко от них стояли двое. Молодой человек с длинными темными волосами выглядел растерянным и смотрел на процессию с удивлением. Женщина обняла себя за плечи, словно ей было холодно.
- Агнес? - прошептала Кэтрин, узнав подругу.
- Это друзья твоего отца. И твои, - ответил стоящий рядом дядя.
- Спасибо.
Практически всех людей, собравшихся на кладбище, Кэтрин знала или видела хотя бы раз в детстве, за исключением некоторых преподавателей, соседских детей и дамы, стоявшей в некотором отдалении от остальных. Плотная черная вуаль скрывала лицо, спину она держала неестественно прямо. Кэтрин была уверена, что раньше они не встречались. Женщина, казалось, почувствовала интерес девушки. На мгновение их взгляды встретились. Кэтрин поежилась, словно внезапно подул ледяной ветер, но погода по-прежнему стояла тихая.
- Что за дама стоит в стороне? Новая соседка? - она повернулась к Ричарду.
- Какая дама? - переспросил кузен.
- За Рэддингсами.
- Кэтти, там никого нет.
Она повернулась, но незнакомки уже не было.
Сама церемония прошла, как в тумане. Звуки сливались в верный гул, из которого ей удалось вычленить только девять колокольных ударов.. Иногда картинка теряла четкость, но Кэтрин даже не замечала, что плачет. Поминальная трапеза стала настоящим испытанием. Какие-то люди подходили к ней и выражали сочувствие, а она не могла вымолвить ни слова. К счастью, рядом всегда были Ричард, Сьюзен и дядя Фредрик. Агнес и Бастиан держались рядом, и только возможность поговорить с ними удержала ее от бегства в комнату.
- Не верится, что вы тут.
- Самой не верится. Более того, твой дядя пригласил нас остановится в поместье.
- Мы задержимся на пару дней, - подтвердил слова Агнес Бастиан.
Весь следующий день она провела с друзьями, а затем они уехали, не решаясь злоупотреблять гостеприимством Фредрика. Спустя пару дней поместье покинула и Сьюзен. Время потекло еще медленнее. Один день походил на другой. Кэтрин с удовольствием бы не вылезала из постели, но утром приходила горничная и помогла собраться к завтраку.. Дядя и тетя позаботились обо всем, и гардероб пополнился траурными платьями для дома, походов в церковь и ненавистным одеянием, в котором она была на похоронах. Кэтрин возненавидела черный цвет, служивший постоянным упоминанием о потере. Она не переносила бомбазин и креп, полумрак, в который погрузился дом, молчаливые обеды, - казалось, кладбище расползлось до поместье и поглотило Уэйриш-парк. Но все это казалось ей искусственным. Даже слуги по приказу тети надели черные повязки, хотя какое отношение они имели к ее потере? Ей хотелось спрятаться и предаться своему горю в одиночестве. Но у могилы отца кто-то был. Она ускорила шаг. Она снова увидела странную женщину в черном, но та, услышав шаги, обернулась и отправилась прочь.
- Подождите! - Кэтрин ускорила шаг.
Ветвистое дерево на мгновение скрыло даму, а когда Кэтрин его обошла, той нигде не было видно. на могиле отца лежал букет алых цветов.
Дядя был недоволен ее решением вернуться в Альверсон, но возражать не стал. При этом он отправил с ней Ричарда, якобы по срочным делам, возникшим в столице.
Кэтрин надеялась, что возвращение домой принесет успокоение, но в опустевшем здании тоска навалилась с новой силой. Мертвенная тишина висела пологом, как вязкий кисель растекалась по комнатам, туманом окутывала обитателей. Дом словно вырос, и Кэтрин казалось, что она легко может заблудиться, идя привычным маршрутом из спальни в столовую. Шаги звучали слишком громко, по коридорам носилось эхо, и все вокруг шептало “ты одна”.
Ричард приходил несколько раз в неделю к обеду или ужину, либо составлял компанию за вечерним чаем. Он улыбался, как всегда, словно говоря ей “жизнь продолжается. Джордж умер, но ты-то жива. Не смей уходить вслед за ним”. Он шутил, пересказывал новости и светские сплетни, передавал приветы от знакомых, умалчивая о соболезнованиях, и тому, кто знал его мало, могло показаться, что он не слишком-то опечален смертью дяди. Но не Кэтрин. Она видела маску и послушно надевала свою: слушала, спрашивала, улыбалась, во всяком случае, честно пыталась растянуть губы в подобии улыбки. Иногда получалось довольно сносно. Она пила чай под болтовню кузена, сидя в гостиной на своем обычном месте. Миссис Фейраск щедро сыпала в чай травы и загромождала стол едой: кексами, бисквитами, пирогами, большую часть которых съедал Ричард, но, заслушавшись и забывшись, Кэтрин проглатывала пару кусочков.