Эш посмотрел на Пайпер.
— Ты дрожишь.
— Я в порядке, — стук зубов выдал ее.
Он нахмурился.
— Порой я забываю, что ты не деймон. Тебе холодно, да?
Ее сердце забилось быстрее. Почему-то от слов «порой я забываю, что ты не деймон», ее желудок сделал сальто.
— Одежда просто промокла, — возразила она.
— Иди сюда, — сказал он.
— Нет.
— Пайпер.
— Я в порядке.
Он вздохнул и потянулся к ней. Сбежать было некуда. Он обвил ее рукой и притянул к себе.
— То, что ты сильнее, не значит, что можно управляться мной!
— Я бы не стал, если бы не вела себя глупо.
— Почему нельзя наколдовать огонь?
— Свет никак не скрыть, а лей-линия в паре десятков ярдов отсюда.
Она тихо зарычала, напряженно сидя спиной у его тела, его колени были по бокам от нее, она старалась не касаться его. В его словах был смысл, они не хотели приманить деймона из линии. Глупый Лир. Это было его планом, этого инкуба-сводника. Она хотела держаться от Эша подальше. Вышло наоборот.
Цви встала перед Пайпер, опустила лапки на ее колени. Дракончик строго посмотрела на нее и чирикнула.
— Что? — буркнула она.
Еще вопль.
— Ох, — она с неохотой отклонилась к груди Эша. Тепло тут же окутало ее, и она немного расслабилась. Он обвил ее руками, добавляя жара. Ее желудок трепетал, но она подавила мысли о других разах, когда он обнимал ее.
Цви забралась на колени Пайпер и свернулась, тоже грея.
Пайпер прислонила голову к его плечу. Она смотрела на дождь, утренний свет становился ярче. Буря не собиралась утихать.
Он так вкусно пах — свежим горным воздухом со своей мускусной ноткой. Она поняла, что закрыла глаза. Открыв их, она подвинула голову и посмотрела на него. Он смотрел на выход из пещеры, настороже, пока она дремала. Она погладила гриву Цви.
— Какая связь у тебя с Цви? — тихо спросила она. — Я давно хотела спросить. Ты читаешь ее мысли?
— Не так, как ты думаешь, — прошептал он. Его низкий голос дрожью передавался от его груди ее спине, и она затрепетала. — Мы не думаем словами, как я говорю с тобой. Мы делимся мыслями, взглядами, воспоминаниями, знаниями — всем, что есть в голове — когда хотим. Не знаю, что она думает, пока она не показывает мне.
— Ого, — она коснулась головы Цви. — Она умная, как мы?
— Близко, но это другой вид разума. Она не может читать или решать сложные уравнения, но у нее хорошая интуиция, она научилась от меня многое понимать в разговорах.
— Она не может читать? Но разве не она принесла папку моего отца в больнице?
— Она не может читать, а я могу. Она показывала мне папки через связь, и я дал ей знать, какую брать.
— Невероятно, — она с восторгом посмотрела на дракончика. — Я даже не представляла, что у вас такая сложная связь.
— И очень близкая. Связи нет, пока дракониан и дракончик не совпадут на глубоком уровне Дракончики очень верные, потому что, если связанный с ними умирает, и они скоро умирают.
Глаза Пайпер расширились, она оглянулась на него. Он серьезно встретил ее взгляд.
— Раум такое упоминал, — сказала она. — А если умрет дракончик?
— Дракониану будет больно потерять спутника. Один из старших драконианов Самаэла потерял своего. Он больше не был прежним, умер меньше, чем через год, на миссии. Наверное, не следил уже за опасностью.
— Ужасно. Но почему дракончики умирают без хозяина?
— Ей нужна моя магия. После связи она долго не может без этого. Даже расстояние может ослабить ее. Если мы сильно разделены, она не сможет менять облик, — он крепче сжал Пайпер. — Я даже толком не поблагодарил тебя за то, что ты позаботилась о ней, пока я был в Асфодели.
— Она была такой растерянной, — нежно сказала Пайпер. — Я рада, что смогла помочь.
— Я должен был оставить ее, — он шептал едва слышно с сожалением. — Я не хотел, чтобы она страдала со мной.
Пайпер повернулась, чтобы видеть его лицо. Цви сонно заворчала.
— Ты правильно сделал, — мягко сказала она.
Он кивнул, перевел взгляд на дождь снаружи. Пайпер смотрела на него, подавляя обиду на отдаленное выражение лица. Наступила тишина, и она не знала, как ее нарушить. Пара минут была такой, как раньше. Она почти забыла обо всем в разговоре. Может, и он временно забыл, а теперь вернул стены между ними.
Ее сердце сжалось. Разум вдруг напомнил, как в Надземном мире Эш разглядывал ее новый облик с пылом в глазах. Она вспомнила, как он хотел ее, и его ладони были в ее волосах, а его губы — на ее в идеальной гармонии. Она хотела вернуть тот миг и изменить то, что было дальше.
Эмоции бушевали в ней, хотели этого, жалели, что она испортила момент, вызывая боль из-за желания все исправить. Это давило на нее так, что хотелось кричать. Она выдохнула, дыхание трепетало в ней.
— Прости, что я выбросила твои чары, — тихо сказала она, глядя на свои ладони, гладящие гриву Цви. — Глупо поступила. Я не подумала, что ты ощутишь, если проснешься раньше, чем я найду Лира и Сейю.
Он молчал мгновение, но она не могла набраться смелости и посмотреть на его лицо.
— Зачем тогда выкинула?
Она глубоко вдохнула и выдохнула.
— Мне нужно сражаться самой.
Он напрягся от ее слов.
— С самого начала — с первого дня в Консульстве, когда напал коронзон — ты спасал меня, — она пыталась подобрать слова. Она смотрела на свои колени. — Ты вытаскивал меня из всех проблем. Спасал мою жизнь много раз. И хотя тебя ранили и чуть не убивали при этом, я снова обращалась к тебе с каждой новой бедой. И на утесе… я видела, как ты умирал. Я думала, что ты умер, и это из-за меня, потому что я решила взять тебя с собой. Стоило уговорить тебя остаться. И когда они напали на скале, мне не хватило сил, а ты так сосредоточился на защите, что посмотрел, когда я закричала…
Она медленно покачала головой.
— Я выбросила чары, потому что тебе больше нельзя защищать меня. Мне самой нужно защищать себя. С тобой я никогда не научусь… пока ты не умрешь из-за меня.
Он так долго молчал, что она сомневалась, что он заговорит.
Он выдохнул, теплое дыхание задело ее волосы.
— Мир работает не так. Ты можешь решить сражаться одной, но тебе нужно быть сильной, чтобы победить. Враги не сжалятся, потому что ты выразила независимость.
— Знаю.
— И что тогда? Ты пойдешь в бой одна, и если умрешь, то такова судьба?
— Я не пытаюсь проявить себя или умереть, пытаясь, — сказала она, гнев заискрился. Она заставила себя посмотреть на Эша. — Я пытаюсь поступить правильно. Я не хочу быть беспомощной девицей в беде, которую нужно спасать, и я не хочу, чтобы ты умер из-за меня.
Его темные глаза вспыхнули своей болью.
— Ты, Сейя и Лир вышли из укрытия, чтобы помочь мне, — выдавила она. — И я потащила нас в Надземный мир. Теперь вы помогаете с гаянами. Но вам — и Киву — нужно в укрытие. Вам опасно бегать там, где могут заметить шпионы Самаэла. Помнишь прошлый раз? Жнецы чуть не схватили меня и Сейю в твоей квартире.
— А тебе не опасно тут бегать? Тебе тоже нужно скрываться.
— Сейчас не могу. Нужно помочь отцу и дяде. Это наш мир, и я не могу просто убежать, пока он катится в ад. Даже если я уйду с вами… я не вижу ничего хорошего. Мне нужно сражаться собой. Ты позволишь?
— Нет, — сухо сказал он. — Думаешь, я буду смотреть, как ты идешь на врагов, которых не одолеешь, а я могу с ними справиться или хотя бы имею больше шансов?
— Не будешь, — тихо сказала она. — Потому я и думала, что нам лучше порознь.
Он смотрел на нее, его глаза медленно чернели, и он резко отвел взгляд.
— Может, ты права.
— Ты согласен? — осторожно спросила она.
Он дальше смотрел на овраг.
— Ты думала, что я умер на утесе. А я думал, что ты умерла, когда я пронзил тебя мечом. Ты права. Порознь нам лучше.
— Это была не твоя вина, — сказала она резким тоном. — Виноват мой отец.
Он не смотрел на нее.
— Меч был в моей руке. Это моя вина.