Я проснулась через несколько часов.
Сначала я просто забыла. Забыла все, что произошло, но воспоминания слишком быстро ударили по мне, и я утратила способность дышать.
Я не плакала.
Не рыдала.
Не дышала.
Просто свернулась калачиком и уставилась в другой конец комнаты. Мне было так больно. Боль не остановится на мне. Если я отпущу ее, она нападет на всех остальных. Поэтому я держала ее глубоко в себе
Прошел еще один день.
Затем еще один. Я очень мало ела, спала еще меньше. Мне звонили Рэне и мама. Я сказала им, что все хорошо. Постоянно звонили в дверь. Я не открывала. Иногда слышался стук, который все никак не прекращался.
Глаза открывались и закрывались. Я спала всего два-три часа, а потом снова становилось темно.
Это продолжалось несколько дней.
— Что же мне теперь делать? — спросила я Эвелин.
В последнее время я много с ней разговаривала. Она никогда не отвечала, но в этот раз она заплакала.
Я села прямо и поползла по полу, пока мое лицо не оказалось на одном уровне с лицом Эвелин.
Ее руки двигались, она тянулась ко мне.
Она хотела, чтобы я обняла ее. И на моем лице медленно расплылась улыбка. Когда я взяла ее на руки, она положила голову мне на грудь. Впервые за много дней я почувствовал себя счастливой. Цельной.
Чем дольше я держала ее, тем сильнее билось мое сердце. Я слышала, как оно бьется в унисон с этим прекрасным ребенком.
Эвелин. Моя прекрасная малышка Эвелин.
По моим щекам потекли слезы. Это был мой ребенок. Я никогда не теряла ее.
— Привет, малышка, — нежно прошептала я.
Она посмотрела на меня своими прекрасными голубыми глазами. Весь остаток ночи я укачивала ее. Несколько раз вырубалась, но ненадолго. Не могла перестать смотреть на нее.
Моя дочка.
Рано утром, до восхода солнца, Эвелин начала ерзать. Я пошла вниз и приготовила ей бутылочку. В тишине дома я накормила ее, чувствуя себя лучше, чем когда-либо.
Эта рутина продолжалась еще несколько дней. Я была на седьмом небе от счастья. Все встало на свои места. Острая, ноющая боль в груди начала утихать. Я могла дышать, не задыхаясь.
Я ощущала себя важной.
Нужной.
Любимой.
И это были самые лучшие ощущения на свете.
В один из дней, раздался звонок в дверь. Я не знала, какой это был день. Время начало сливаться воедино, но мне было все равно.
Я открыла дверь.
— Рэне! — с улыбкой поприветствовала ее я.
Она в шоке уставилась на меня.
— Привет.
Увидев у меня на руках Эвелин, ее улыбка быстро померкла.
— Входи. — Я шире распахнула дверь. — Входи. Познакомься с Эвелин.
Она вошла, но сохраняла дистанцию.
— Кто это?
— Моя дочь, — гордо ответила я.
— Твоя дочь, — повторила она.
Я посмотрела на нее и медленно повторила.
— Да.
Рэне выронила сумочку и уставилась на меня, широко распахнув глаза. Она выглядела испуганной и взволнованной.
— Что случилось? — Я сильнее сжала Эвелин. — Ты пугаешь меня.
Она не ответила, просто схватила меня за плечи, ее хватка была невероятно крепкой.
— Нам нужно увезти тебя из этого дома.
— Я в порядке. У меня есть Эвелин.
— Верно, у тебя есть Эвелин. Но разве ты не хочешь, чтобы Эвелин посмотрела на то, что снаружи?
Я засомневалась и посмотрела на Эвелин.
— Не знаю…
— А я знаю. — Рэне взяла меня под руку и попыталась вытащить за дверь. Я упрямо оставался на месте.
— Я не могу уйти, — возразила я. — Эвелин нужно детское кресло.
Рэне вздохнула.
— Хорошо. Давай посадим ее в детское кресло.
— Нужно собрать ее сумку с подгузниками.
Рэне слабо улыбнулась.
— Конечно. Делай все что нужно.
Я поспешила обратно в дом, собирая все, что мне понадобится. В переднем шкафу стояло автокресло. Вытащив его, очень осторожно пристегнула Эвелин. Она на мгновение заплакала оттого, что ее не держали на ручках. Я улыбнулась и поцеловала ее в щечку.
— Ладно, — окликнула меня Рэне неожиданно высоким голосом. — Ты готова?
Я встала и подняла сидение с Эвелин.
— Ага.
Когда мы вышли на улицу, мне немедленно захотелось обратно. Я чувствовала на себе чей-то взгляд, следящий за каждым моим шагом. Испуганно оглядевшись, поспешила к машине, пристегивая Эвелин ремнями и дважды проверяя, все ли с ней в порядке.
Я закрыла дверь в машину и села на переднее сидение. Прежде чем пристегнуться, я снова обернулась, чтобы проверить Эвелин.
— Куда мы едем? — спросила я.