— Ты остаешься. Дай им посплетничать.
Нас проводили к нашему столу. Он был накрыт бледно-розовой скатертью. Посередине стоял изумительный букет цветов в стеклянной вазе. Хрустальные бокалы под шампанское сверкали. На каждой тарелке стояла карточка. Когда я нашла карточку со своим именем, то отодвинула стул и с довольным вздохом села. Погладила живот. Казалось, что я была беременна без видимых доказательств и потом ХЛОП!
Мне казалось, что ребенок использует мой мочевой пузырь как игрушку для сжатия. Прошло всего шесть месяцев, так что же будет в конце беременности? Однако даже сейчас я понимала, что буду скучать по этим моментам. Придирчивый голос в моей голове говорил мне ценить каждый толчок. Каждый мускульный спазм. Каждый поход в туалет. Потому что я никогда не верну их обратно.
Никогда.
Слева через два стола от меня сидела мать Уэса. Каждые несколько секунд я чувствовал на себе ее взгляд. Я ни разу на нее не посмотрела. Неудивительно, что наши отношения испортились так быстро. Чью сторону бы она приняла: невестки, которую она знала два с половиной года или же идеального сынка?
У меня не было ни единого шанса.
Но что поражало больше всего, так это то, как быстро она распространяла сплетни. Она не жила в Фолс Черч, но это не имело никакого значение. Она одержимо рассказывала эту историю по-своему. Таким образом над головой ее идеального сына всегда сиял свет, отчего его нимб сверкал. Люди пожирали ее слова, как стервятники, и это только доказывало, что ничто так не связывает группу дам, как хорошие сплетни.
Моя мать была не согласна с моим решением развестись. Снова и снова, она говорила о том, что мы просто должны это преодолеть. Но будь она проклята, если кто-то за пределами нашей семьи станет плохо отзываться о ее дочери. Она рассказывала свою версию всем, кто был готов ее выслушать, и всегда заканчивала разговор твердым заявлением:
— Вам следует поверить в то, что вы только что услышали.
После этого она уходила от красных, как помидоры, дамочек, оставляя их стоять в облаке неловкости.
Нет, мы с мамой, вероятно, никогда не сможем смотреть на вещи одинаково, но то, как она защищала меня, показывало, что все же мать уважает меня. И я с жадностью принимала от нее хотя бы это.
Идеальная блондинка с точеной фигуркой вышла на подиум, чтобы произнести речь. Все мы немножко ей похлопали. Она начала свою речь, но я не обращала на нее внимания. Сделав глоток воды, я оглядела комнату. В ней не было никого, с кем мне на самом деле хотелось бы поговорить. Сегодняшний день оказался пустой тратой времени. Я могла бы уйти прямо сейчас, и никто этого бы не заметил.
Через несколько минут речь закончилась. Я на автомате захлопала вместе со всеми.
Сразу же после этого подали ланч. Ничего особенного, небольшие порции салата, лосося на гриле и спаржи.
Дамы вокруг меня резали лосося изящными, медленными движениями. Мне пришлось сдержаться, чтобы не наброситься на еду. Я закончила за несколько минут и отодвинула тарелку. Лениво огляделась кругом. Ничего не изменилось.
В дверном проеме я заметила вспышку красного. Я выпрямилась на стуле и вытянула шею. Именно тогда я и увидела ее. Наши взгляды пересеклись. Мы посмотрели друг другу в глаза. Ее глаза испуганно округлились, а затем она исчезла.
Я вздрогнула и ударилась коленками об стол. Мама что-то сказала, но я не обратила на нее внимания.
Мое сердце забилось быстрее.
Этого просто не может быть.
Я резко встала.
— Виктория, — начала мама, — что ты…
— Я скоро вернусь, — отстраненно ответила я.
Так быстро, как только могла, я прошла в дальний конец комнаты, не сводя глаз с брюнетки. Один раз она оглянулась через плечо и, увидев, что я направляюсь к ней, широко распахнула глаза. Затем девушка ускорила шаг.
Я наткнулась на женщину, врезалась в официанта, который нес поднос с шампанским, но ни разу не отвела взгляда от девушки.
Выйдя из столовой, я практически побежала.
— Эй! — закричала я вслед ее ускользающему силуэту, — эй, подожди!
Она пересекла вестибюль и резко свернула направо, к туалетам. Люди повернулись и уставились на нас обеих. Но мне было все равно. Мне нужно было поговорить с ней. Прежде чем она выскользнула за дверь, я схватила ее за руку.
Она остановилась и медленно обернулась. Женщина встретилась со мной взглядом. И вот она здесь: женщина с фотографий.
Весь воздух покинул мои легкие.
Я не могла пошевелиться.
Не могла думать.
Не могла дышать.