Я никак не могу избавиться от одного навязчивого образа. «Железная женщина» Мура представляется мне чем-то вроде ржавого шампура, на котором представители кавказской национальности жарят на наших базарах свои шашлыки из весьма сомнительного мяса. Так вот, на этот муровский «шампур» писательница Берберова нанизала четыре крупных «куска»: Локкарта, Петерса, Горького и Уэллса, обрамив их всякими дурно пахнущими специями из забытых скандальных сенсаций. И начала крутить этот «шампур» над углями истории, распространяя отнюдь не ароматный запах. А историю надо беречь, особенно нашу российскую историю. Впрочем, заканчивая свой «роман-информацию», писательница поместила такие вот строки: «…В конце некролога «Таймс» мы находим ее (Муры. — Л.К.) рассказ, до того неизвестный, о том, что она происходила по прямой линии от императрицы Елизаветы Петровны, от ее морганатического брака с Алексеем Разумовским. В 1742 году у дочери Петра I родился сын, который положил начало роду Закревских. Эту ее последнюю шутку оценил бы Уленшпигель, который с веревкой на шее так и не успел закончить своей. Она пятьдесят лет ждала, чтобы высказать ее, и уверяла своего собеседника, что, если приглядеться, в ее лице есть несомненное сходство с Петром Великим». Несмотря на некоторый налет иронии, госпоже Берберовой очень хочется, чтобы прозвучали эти строки. Иногда антиреклама звучит гораздо мощнее, чем реклама. А ей очень хочется ввести в скрижали истории Закревскую— Бенкендорф — Будберг — Локкарт — Петерс — Горькую— Уэллс и т. д. и т. п. в образе российской Мата Хари. Но ведь нет ее! И нет личности достойной нашей истории. Вам это понятно? Тогда перейдем к следующему историку и второй составной части, то есть к моим «первооткрываниям» и некоторым рассекреченным материалам из архива внешней разведки.
В марте 1963 года, когда я уже начал свою разведывательную деятельность в Италии под прикрытием собственного корреспондента «Известий», в Рим пожаловал мой, так сказать, гражданский шеф, главный редактор этой газеты Алексей Иванович Аджубей. Прибыл он вроде бы по приглашению общества дружбы «Италия — СССР», а на самом деле с тайной миссией, порученной ему самолично Никитой Хрущевым, — встретиться с Папой Римским Иоанном XXIII на предмет возможного заключения межгосударственного соглашения и дипломатических отношений между Советским Союзом и Государством Ватикан. «Тайная вечеря» с Папой, к которой в числе немногих был подключен и ваш покорный слуга, прошла, как вы уже знаете, успешно. И если бы не скоропостижная смерть Иоанна XXIII, а также скоропалительный уход Никиты Хрущева с политической арены, имели бы мы уже тогда равноправные и взаимовыгодные межгосударственные отношения с самым маленьким, но самым влиятельным на планете государством. Вдохновленный успехом и отписавший, при моем участии, несколько обстоятельных шифрограмм на имя своего тестя в Москву, Алексей Иванович вместе со своей супругой Радой с удовольствием начал путешествовать по Италии, что называется, на самом высочайшем уровне. Оказались мы и на острове Капри и конечно же посетили виллу, на которой проживал и трудился в оные времена Алексей Максимович Горький. Интервью давала престарелая итальянка со следами былой красоты на лице. Первое, о чем поведала нам синьорина (то бишь незамужняя «девушка»), повергло нас всех в большое веселье. Она сказала буквально следующее: «Вы знаете, я ведь обслуживала Массимо, когда он приезжал сюда лечиться от чахотки. О, это был настоящий мужчина! Не в пример нашим синьорам, которые умеют работать только своими болтливыми языками. А Массимо был немногословен, но крайне неутомим в постели. Кстати, слыхала от разных гостей, приезжавших сюда, что вашего великого писателя загубила какая-то блудница со странным именем, которая пасла его в Сорренто». Аджубей смеялся больше всех. Я решился спросить у него: