Настала пора вставать. Я иду в туалет. Не стоило бы об этом рассказывать, но я старик и делаю то, что мне вздумается. Короче, я мочусь сидя, как это делают женщины. И не потому, что меня не держат ноги, а потому, что в противном случае мой краник обольет все вокруг, включая настенную плитку. Ничего не поделаешь, этот хрен с определенного возраста начинает жить своей собственной жизнью. Ему – так же, как и мне (и наверное, как и всем старикам) – наплевать на тех, кто хотел бы научить его жить, и он делает все по-своему.
Тот, кто жалуется на старость, – просто ненормальный. Даже не так, лучше, мне кажется, сказать – слепой. Человек, не видящий дальше своего носа. Ведь альтернатива у старости только одна, и она мне не кажется слишком желанной. Даже дожить до нее – это уже большое везение. Но самое интересное – это то, что, как я уже говорил, ты можешь позволить себе делать все, что захочется. Нам, старикам, позволено все, и даже дедок, ворующий в супермаркете, будет выглядеть в чужих глазах невинным и вызывающим сочувствие. А вот если воровать будет парень, то в самом лучшем случае его назовут «проходимцем».
Другими словами, в определенный момент жизни перед тобой открывается новый, ранее недоступный тебе мир – волшебная страна, населенная любезными, внимательными и приветливыми людьми. Все же самое ценное, что удается завоевать благодаря старости, – это уважение. Духовная целостность личности, ее солидарность, талант и культура – ничто перед высохшей как пергамент кожей, старческими пигментными пятнами и трясущимися руками. Как ни крути, сегодня я всеми уважаемый человек, и, слушайте, это совсем не пустяки. Уважение – это то оружие, которое позволяет человеку прийти к цели, для многих недостижимой, и сделать со своей жизнью то, что ему хочется.
Меня зовут Че́заре Аннунциа́та, мне семьдесят семь лет, и семьдесят два года и сто одиннадцать дней моей жизни я пустил коту под хвост. Потом я понял, что пришло время обратить в свою пользу заработанное старостью уважение, чтобы начать получать от жизни настоящее удовольствие.
Нас разделяет только одно
Сегодня утром мне позвонила Звева, моя старшая дочь.
– Папа?
– Привет.
– Слушай, мне нужна твоя помощь…
Мне не стоило отвечать. Опыт нужен именно для того, чтобы не совершать всю жизнь одни и те же идиотские поступки. Меня же прошлое ничему не учит, и я без особых размышлений продолжаю действовать инстинктивно.
– Ты не заберешь Федерико из школы? У меня слушание, я поздно освобожусь.
– А Диего не может этого сделать?
– Нет, у него дела.
– Понятно…
– Ты же знаешь, что я не стала бы тебя просить, если бы у меня был другой выход.
Не могу пожаловаться: я хорошо воспитал своих детей. Я не тот дед, что обычно забирает своих внуков. При виде этих жалких старичков у школы – когда они, например, останавливают машины, чтобы перейти дорогу, – меня бросает в дрожь. Да, я знаю, они приносят пользу вместо того, чтобы киснуть дома на диване, но все-таки ничего не могу с собой поделать: дед, выполняющий свой «гражданский долг», является для меня чем-то вроде катушки с фотопленкой, телефонной кабины, жетона на метро или видеокассеты – предметов давно ушедшей эпохи, потерявших свои настоящие функции.
– И что потом, куда мне его отвести?
– К тебе, или можете прийти ко мне на работу. Да, давай так, приведи его сюда, пожалуйста.
Сейчас я стою перед школой в ожидании моего внука. Я поднимаю воротник пальто и сую руки в карманы. Я пришел заранее – этому, в числе прочего, я научился с возрастом. Как организовать свой день. Господи, не то чтобы у меня было много чего планировать, но это немногое я предпочитаю упорядочить.
Звонок Звевы расстроил мои планы. Я собирался пойти в парикмахерскую, сегодня вечером у меня романтическая встреча с Россаной. Она проститутка. Да, я хожу к девкам, и что с того? Во мне еще не погасло желание, требующее удовлетворения, а рядом со мной нет никого, кому бы я был обязан отчетом. В любом случае, я немного преувеличил: не то чтобы я снимаю на улице шлюх – хотя бы потому, что это было бы непросто, когда ездишь на автобусе; права же у меня просрочены, и я не стал получать новые. Россана – это моя старая подруга, мы с ней познакомились довольно давно, когда она ходила на дом делать уколы. И таким манером она оказалась у меня в гостиной. Она приходила каждый день с утра пораньше, вонзала шприц мне в ягодицу и удалялась, не проронив ни слова. Потом она стала оставаться на чашку кофе, и наконец мне удалось уговорить ее забраться ко мне под одеяло. Если подумать, это было не так уж и сложно. Только спустя какое-то время я понял, что вовсе не моя сногсшибательная улыбка покорила эту псевдомедсестру – когда с самым серьезным лицом она сказала: «Ты, конечно, милый и даже очень симпатичный, но у меня есть сын, и ему нужно помогать!»