- Хорошо ли вы спали, госпожа Бьянка? – спросил Джефри, фальшиво изображая радушие.
Пусть он и улыбался, было видно, что ему очень не по себе.
- Спала замечательно! Постель оказалась чудесной, - заверила я его. – Такая мягкая перина, такие нежные простыни… Лежишь на них – и будто море ласкает все тело, и целует всюду…
Леди Бертрана поперхнулась водой и закашлялась.
Я потянулась, чтобы похлопать её по спине и сказала встревожено:
- Надо быть осторожнее, дорогая Бертрана. Вода – коварная штука, когда проскальзывает в горло слишком глубоко.
Теперь поперхнулся младший принц, и принц Ричард постучал брата по спине, ударяя ладонью без особой нежности.
- Вам тоже не в то горло попало? – ласково осведомилась я.
- Нет, благодарю, с моим горлом всё в порядке, - выдавил Джефри.
- Тогда давайте уже поедим, - предложила я, пододвигая тарелку поближе. – У меня всегда по утрам просто зверский аппетит. Передайте, пожалуйста, хлеб, дорогая Леонелла.
Младшая принцесса передала мне тарелку, на которой лежали паровые булочки, разрезанные на четвертинки. Я взяла одну из четвертинок и щедро намазала сливочным маслом, взбитым, как крем.
- Нет ничего вкуснее такого завтрака, - объявила я, поливая масло ежевичным джемом. – И нет ничего приятнее вашей компании, дорогие друзья. Как же я рада, что попала в ваш замок!
- Кстати, - сухо сказала Бертрана, с неудовольствием наблюдая, как я откусываю от булочки, слизывая капли джема, - а как вы очутились в нашем королевстве совсем одна, принцесса? Где ваши сопровождающие? Мне сказали, что ваш багаж находился в какой-то… таверне?
Принцы заёрзали ещё беспокойнее, но я ответила, словно не заметив язвительности:
- Вы совершенно правы, дорогая Бертрана. Я решила посетить святые места, но путешествовать приходится инкогнито, почти без слуг… - тут я замолчала, подкладывая на тарелку ломтики ветчины, вареной в пряном бульоне.
Леонелла не выдержала и спросила:
- Но почему вы путешествовали тайно, принцесса?
- Почему? – я улыбнулась насмешливо и ласково. – Да потому что, дорогая моя, стоит мне где-то появиться, как мужчины сходят с ума. Зачем нам королевство, полное сумасшедших мужчин?
За столом стало тихо – принцы уставились в свои тарелки, делая вид, что увлечены завтраком, а обе принцессы посмотрели на меня с такой откровенной злостью, что мне стоило огромных сил не расхохотаться им в лицо.
В это время дверь зала распахнулась и влетел слуга – запыхавшийся, растрепанный, бархатный берет съехал на одно ухо.
- Прошу прошения, ваши высочества! - торопливо поклонившись, слуга выпалил: - Его величество Каролюс неожиданно вернулся! Он уже в замке, поднимается сюда!
Словно в ответ на его слова заиграли трубы с замковой башни. Оба принца вскочили, одергивая камзолы, принцессы тоже встали, готовые приветствовать правителя. И только я осталась сидеть, не понимая, почему должна прерывать трапезу.
Слуга в берете посторонился, отступив к стене, послышались шаги и голоса, а потом двери снова распахнулись, и в зал вошел мужчина, в котором я сразу угадала короля.
Говорили, что когда королева Анора вышла за него, отвергнув знатных и богатых женихов, нынешний король был всего лишь графом.
Не знаю, кем там милорд Каролюс был по рождению, но по сути он являлся настоящим правителем. Он был выше своих сыновей и шире в плечах, и густые кудри – когда-то черные, а теперь посеребренные сединой – спадали на плечи. Царственная осанка, гордо поднятая голова, гордый взгляд темных и ещё быстрых и горящих глаз – теперь понятно, почему его предпочли белобрысому королю Фландрии и смуглому карлику – королю Баальбека. Красивый мужчина. Служанки сплетничали, что он и сейчас хорош, а в молодости был – просто загляденье, но я только втайне посмеялась над дурочками. Вот они – молодые мужчины… Я посмотрела на обоих принцев. Много гонора, много страсти, много суеты… А этот… Тут я не удержалась и снова посмотрела на короля. Этот похож на потухший вулкан. Снаружи всё холодно и непоколебимо, но мы-то знаем, какое разрушительное пламя горит внутри.
Тут уже я невольно заёрзала на мягких подушках, а лиса внутри меня мысленно облизнулась. Как же хотелось поиграть с этим пламенем! Как было бы забавно довести его до высшего пика, чтобы напитаться этой любовью… Про нас, лис-оборотней, ходило много страшных легенд – якобы, что мы питаемся сердцами человеческих мужчин, или их печенью, или что сдираем кожу с человеческих женщин и примериваем её на себя. Но всё это было неправдой. Вернее – очень отдалённой правдой. Да, нам нужны были сердца человеческих мужчин, но совсем не для того, чтобы вырвать их и сожрать. Нам нужна была человеческая любовь, которая насыщает лучше, чем самая вкусная жареная курочка или вызревший сыр. Человеческая любовь продлевает молодость, придает сил, и… дарит смысл жизни. Потому что завоевать любовь человека – это всегда развлечение. Как охота. Как погоня.