Идём вон туда.
Показал брату на один из проходов внутрь горы, достаточно широкий, чтобы можно было идти рядом.
Стоило чуть удалиться от входа, и всё вокруг погрузилось в кромешную темноту. В такой не то, что гролана не заметишь, тут как бы друг в друга не выстрелить. Под ногой что-то громко хрустнуло, и звук эхом прокатился по всему проходу.
— Хелл! выругался я тихо.
Эдак мы всех гроланов распугаем. Пришлось отстегнуть с ремня капсульный пистолет и зажечь на нём маленький фонарик. Света он давал совсем мало, но теперь хотя бы можно было смотреть под ноги.
Мы двинулись дальше, и очень скоро проход стал сужаться, а затем и вовсе разделился надвое.
— Ты направо, я налево, — сообщил, тронув брата за рукав. — Удачной охоты, Эладор.
— И тебе, братец, — ответил он шёпотом и свернул в правый проход.
Прежде чем фигура брата скрылась в тоннеле, я увидел, как он снял своё оружие и, последовав моему примеру, включил фонарь.
Какое-то время я брёл по проходу в полной тишине, начавшей изрядно раздражать.
Меня вообще все и всё сегодня раздражало: Кассиан, брат, приготовления к встрече невест, сами невесты, даже невольно мелькнувшая мысль о лейтанке Феорании… Ещё и эти гроланы.
Такое ощущение, словно они специально попрятались и, выглядывая из своих укрытий, тайком наблюдали за мной.
Казалось, Вселенная с самого утра решила испытывать меня на прочность.
Далеко впереди показался выход из горы.
Дойдя почти до того места, где мой тоннель сходился со вторым ответвлением, и оба они вновь соединялись в общий проход, я так и не наткнулся ни на одного гролана. И за время, пока шёл, уже не единожды пожалел, что вообще прилетел сюда.
— Надеюсь, Эладору повезло больше, чем мне, — произнёс я вслух и услышал.
— Кейн! Помоги! — звал на помощь брат.
Покрепче стиснув в руке пистолет, забыв о фонарике и не разбирая дороги, я ринулся по проходу на звук голоса.
Картина, которую увидел у самого выхода из горы, заставила содрогнуться.
Обезоруженный брат, привалившись к стене, обеими руками едва сдерживал огромную горную крысу, щёлкавшую перед его носом острыми зубами.
Было заметно, что силы покидают Эладора, и гролан вот-вот дотянется до незадачливого охотника.
Мне хватило одного мимолетного взгляда, чтобы оценить ситуацию.
— Какой же ты идиот, Эладор!
Мой драгоценный братец, столько раз охотившийся со мной в этой горе на крыс, прекрасно знал главное правило. Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя стрелять в самку гролана. Но видимо, стремление победить в споре со мной перевесило здравый смысл и даже инстинкт самосохранения, потому что этот болван напал на самку, вынашивавшую детёныша.
Крысиная стая таких ошибок не прощает, и очень скоро сюда хлынет целое полчище разъярённых гроланов.
Времени на раздумья не было. Я прицелился и нажал на спусковой крючок, выпустив в тушу крысы сразу две капсулы с парализатором. Животное, взвизгнув, дёрнулось и отшатнулось.
— Живо к пикару! — заорал я на впавшего в ступор брата.
Эладор отмер, сорвался с места и бросился к выходу из горы.
Самка гролана вместо того, чтобы замереть неподвижно, повизгивая, каталась по полу.
Хелл, знает что! Может, на беременных животных парализатор не действует? На всякий случай выстрелив ещё одну капсулу следом за братом дёрнулся к выходу.
Не успел сделать и двух шагов, как резкий толчок свалил с ног и я, выронив оружие, откатился чуть дальше от выхода.
Самка гролана, та самая, в которую я выпустил дозу парализатора, способную свалить с ног всю стаю и которая должна была сейчас валяться без движения, скаля зубы, надвигалась, не позволяя встать или хотя бы дотянуться до пистолета.
А где-то в глубине тоннеля увеличивалось количество крохотных красных огоньков.
— горящих крысиных глаз.
— Хелл! — Какже зол я был на брата за его глупость!
Если эти твари не сожрут меня, вернусь и собственноручно убью Эладора.
Неужели всё закончится вот так нелепо? Неужели я так и не увижу прекрасную лейтанку наяву, а не на экране визора? Злость внутри клокотала, словно лава в вулкане, грозя перерасти в ярость и вырваться наружу.
А кровожадные глаза гроланов были уже совсем близко.
Всё тело от макушки до кончиков пальцев пронзила дикая боль от того, что в грудь словно вогнали десяток огненных мечей, а сквозь раны полилась не кровь, а та самая лава, что бурлила, не находя выхода.
Огненная вспышка на миг озарила всё вокруг. Последнее, что я отчётливо увидел — обезумевших от страха гроланов, разбегающихся кто куда. И склоняющегося надо мной брата.