Чарлз неторопливо снял халат и бросил его на пол.
Разглядывая красивое мужское тело, Дафна забыла о собственной наготе. Они уже столько раз занимались любовью, она неоднократно касалась и гладила эти выпуклые мускулы, однако и представить не могла, что Чарлз настолько красив. Она не отвела бы взгляда, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Ее глаза бродили по сильным плечам и рукам, широкой груди, плоскому животу с темной дорожкой волос… и восставшему мужскому достоинству. Дафна прикрыла рот рукой. Это было бесстыдное и прекрасное зрелище.
— Перестань пожирать меня глазами. Мне кажется, это моя роль, или я не прав? Ты выглядишь так, будто вот-вот на меня набросишься. А на сегодня я выбрал для тебя пассивную роль. Ты выглядишь так аппетитно.
Дафна вспыхнула от смущения. Она осознала, что в свете дня муж может видеть все детали ее несовершенного тела: слишком узкие, почти мальчишеские бедра, маленькую, хотя и крепкую грудь, которая не была прикрыта одеялом или приподнята в высоком лифе.
Она снова принялась нащупывать рукой край покрывала, готовая потянуть его на себя. И была смущена тем, что ее внешность не соответствует прекрасной внешности Чарлза. Однако его это, похоже, совсем не беспокоило.
Вновь перехватив ее руку и не дав прикрыться, он пробежался пальцами от запястья до плеча.
— Стесняешься? — Он смотрел так мягко, с такой нежностью, что Дафна тонула в его глазах.
— Так странно быть раздетой… при тебе… белым днем, — робко отозвалась Дафна.
— И это прекрасно. Я могу видеть тебя целиком. — Он накрыл ладонью одну грудь Дафны. — Ты такая красивая! У тебя безупречная грудь.
Она прикрыла глаза и задышала чаще. Касание его пальцев обжигало. Дафна облизнула пересохшие губы.
— Она у меня… маленькая.
— Вовсе нет, — усмехнулся Чарлз. — Идеальная. И прекрасно ложится в мою ладонь. — Он поцеловал ее, его губы были теплыми и мягкими, а когда оторвался ото рта Дафны, она едва не застонала. Открыв глаза, она встретила его взгляд и судорожно вздохнула. Его зрачки казались такими темными и бездонными. — Ты принадлежишь только мне. Ты моя…
Чарлз осторожно сжал пальцами один розовый сосочек, и Дафна выгнулась навстречу. По ее телу от груди до ступней пробежала горячая волна удовольствия.
— Они похожи на крохотные ягодки, — прошептал Чарлз и приник к ее груди ртом. — Малинки. Нежные и сладкие.
Пока он игриво покусывал ее грудь, ладонь пустилась в долгое и мучительно медленное путешествие вниз по ее телу. Кожа Дафны была такой шелковистой и гладкой, такой теплой и ароматной от масел, что касаться ее было истинным наслаждением. Чарлзу хотелось длить ласки бесконечно долго, и одновременно он желал овладеть женой, словно грубый, невоздержанный дикарь, кусая и тиская податливое тело. Он хотел Дафну так, как не хотел ни одну женщину до нее.
Она дышала часто, прикрыв глаза, густые черные ресницы трепетали. Она подставляла грудь и запрокидывала голову, когда покусывания Чарлза становились более сильными и жадными. Дафна чувствовала, как его возбужденный член трется о ее бедро, подрагивая от нетерпения. Она стала едва заметно двигаться, чтобы трение стало сильнее, желая возбудить мужа неимоверно, до предела, и заставить скорее войти в нее и утолить жажду.
Чарлз прижался бедрами теснее, подминая ее под себя, и ладони Дафны заскользили по широкой спине, потянулись к крепким ягодицам. Они принялись целоваться неистово и жарко, пальцы Дафны нащупали член Чарлза и сжали плотным кольцом. Он застонал, отрываясь от ее губ. Его план соблазнять жену мучительно долго вот-вот мог провалиться. Он сдвинулся вниз, ускользая из хватки ее пальцев, и принялся снова целовать ее грудь, а затем и живот.
Дафна замерла испуганно, когда лицо Чарлза оказалось между ее ног. Он раздвинул ей ноги и развел пальцами лепестки плоти. Его язык коснулся чувствительной точки, пощекотал, и Дафна вздрогнула всем телом. То, что делал ее супруг, наверняка было запретно и осуждалось, и Дафна попыталась отстраниться. Однако Чарлз не позволил ей этого сделать. Его язык и губы стали двигаться в быстром ритме, тогда как пальцы проникали внутрь. Это было такое волшебное и сладкое ощущение, что Дафна прекратила сопротивление и отдалась удивительным ласкам. Очень скоро ее стала пронзать одна острая волна за другой, и она застонала и содрогнулась, проваливаясь в бездну.
Не успела она вынырнуть на поверхность, как Чарлз снова принялся ласкать ее грудь. Похоже, ему было мало довести ее до пика один раз. Он гладил, целовал и облизывал, опять двигаясь к развилке ног, и Дафна замерла в предвкушении, поскольку уже знала, что ее ждет. Новая волна наслаждения накрыла Дафну с головой, и она опять содрогнулась в сладких конвульсиях.
Чарлз передвинулся выше, и его возбужденный член прижался к ее разгоряченной плоти, готовый скользнуть внутрь. Дафна ждала проникновения затаив дыхание, но Чарлз медлил, позволяя огню между ними разгореться до настоящего пожара. Когда Дафна, не в силах больше бороться с желанием, подалась бедрами ему навстречу, он одним мощным движением вошел в нее и застонал. Он погружался вновь и вновь, и на каждый толчок она отзывалась стоном, все более громким, более протяжным, и когда наконец все внутри ее сжалось и стало сокращаться часто-часто, Чарлз перестал сдерживаться и выплеснул все свое безумное желание в потаенные глубины с хриплым, почти животным рычанием.
Какое-то время оба лежали тихо, пытаясь вернуться к действительности, опасаясь шевельнуть даже кончиком пальца, чтобы не разрушить гармонию. Затем Чарлз осторожно соскользнул с Дафны и лег рядом. Она повернула к нему лицо.
— Мне кажется… — она коснулась пальцами его влажной щеки, — что мы занимались сейчас настоящим развратом.
Он улыбнулся:
— Правда? И что, тебе понравилось?
Она прикрыла глаза.
— Немного непривычно. Но я быстро учусь.
Чарлз поймал ее пальцы и поцеловал каждый в отдельности.
— Быть может, нам стоит делать это чаще?
Чуть позже Чарлз вновь спустился вниз, в библиотеку. Вызвав Гудсона, он попросил:
— Будьте любезны, передайте моим кузенам и графине, что я хочу с ними поговорить. Пусть спустятся сюда как можно скорее. Ах да, и принесите поднос с освежающими напитками.
Гудсон поклонился:
— Я немедленно займусь этим.
Ожидая родных, Чарлз растопил камин и принялся наблюдать за тем, как огонь лижет сухие дрова. Под приятный треск головней он принялся листать семейные хроники Бомонов, не вполне уверенный в том, что именно хочет обнаружить. Лучше всего было бы найти признание во всех грехах, собственноручно написанное сэром Уэсли, думал он. Или хотя бы еще одно письмо с упоминанием Кэтрин. Или какой-то знак о судьбе, которая постигла ее младенца. Чарлз тоже считал, что плачущая дева — призрак юной невесты сэра Уэсли.
Он обернулся на звук открывающейся двери и улыбнулся, завидев Маркуса.
Внешне очень похожий на Чарлза и Джулиана, Маркус с самого детства был самым сдержанным и осторожным из всей троицы. Именно он обычно пытался удержать братьев от рискованных или поспешных поступков. И как показывала практика, советы Маркуса всегда оказывались дельными.
Лицо Маркуса стало обеспокоенным, стоило ему приблизиться к кузену.
— Узнаю этот взгляд, — хмурясь, пробормотал он, хватая Чарлза за локоть. — Надеюсь, никаких дурных новостей?
Чарлз уже собрался ответить, но так и застыл с открытым ртом, поскольку в библиотеку вошел Гудсон с большим овальным подносом. Между двумя золочеными ручками высились стаканы с лимонадом и блюдо с пудингом. Вслед за ним появились Джулиан и Нелл.
Пока слуга расставлял стаканы и блюдо на столе, все остальные говорили о всяких мелочах. Когда Гудсон вышел, Чарлз закрыл за ним дверь на ключ и повернулся к родным.
Маркус, стоявший у камина, приподнял бровь, удивленный действиями кузена.
— Секреты, Чарлз? — поинтересовался он.
Джулиан щурился, ожидая, когда Чарлз сядет на диван рядом с ним и Нелл, а когда тот устроился удобнее, спросил строгим тоном:
— Для чего ты собрал нас всех? Что-то серьезное?