Дафна подняла на Чарлза обеспокоенный взгляд, не понимая, отчего он так настойчиво всматривается ей в лицо.
— В чем дело? — не выдержала она. — Ты так странно смотришь…
— Разве я не имею право разглядывать свою дорогую жену столько, сколько мне угодно? — улыбнулся Чарлз. В его сердце пылала такая любовь, что он боялся сказать лишнее. Пара нежных слов, и он мог не сдержаться, обрушить на Дафну признание, к которому она, возможно, была не готова. Вдруг Эйдриан ошибается? Или он сделал неверные выводы, а он, Чарлз, совершит на их основе опрометчивый шаг?
Но что он, по сути, терял?
Чарлз продолжал молча разглядывать жену.
Нужно рассказать ей о своих чувствах. Высказать все, что таится на сердце. Нужно открыть Дафне душу, даже если нет шанса на ответное признание!
Но Чарлз не мог выдавить из себя ни звука. Оказывается, он был способен смущаться и бояться чужого вердикта. Он умел пасовать перед возможной неудачей.
Осторожно поцеловав жену, он спросил:
— Ты все еще злишься, что я поддержал идею Эйдриана и потащил всех обследовать лестницу?
— Вовсе нет. — Пальцы Дафны нежно коснулись его лица. — Но я ужасно испугалась. — Она прикрыла глаза, вспоминая, какой ужас пронзил все ее существо, когда Маркус впервые поведал о несчастном случае. — Ты мог погибнуть. — У нее сжалось горло и на глаза набежали слезы. Покашляв, чтобы это скрыть, Дафна продолжила: — Если бы с тобой что-то случилось… я бы, наверное, умерла. Ты так много значишь для меня…
Эти слова, словно волшебный ключ, отперли тайные засовы, и Чарлз, будучи не в силах больше молчать, выпалил:
— Дафна, милая моя! Я тебя обожаю! — Он принялся целовать ее в щеки, лоб, шею. — Ты так потрясающе красива и умна. Ты лучшее, что я видел в этой жизни. Каждый день я благодарю Бога за то, что он вложил в твою хорошенькую головку мысль о посещении той пещеры…
Изумленная Дафна хлопала глазами. Она так ждала этих слов, так на них надеялась, так страдала без них, что теперь не могла поверить, что слышит их наяву.
— Неужели ты… любишь меня? — осторожно спросила она.
На губах Чарлза играла странная, какая-то несвойственная ему робкая улыбка.
— Я обожаю тебя! А это гораздо более сильное чувство.
Дафну затопила волна такого ослепительного счастья, что слезы потекли по щекам. Она обвила шею Чарлза руками и прижалась к нему.
— Ох, Чарлз, и я, я тоже люблю тебя! Я так сильно люблю тебя, милый… нет, я не просто люблю, я тоже обожаю тебя!
Чарлзу стало трудно дышать. Он понимал, что настоящий мужчина не должен позволять столь сильным эмоциям захватывать себя, однако он был полностью, безгранично, окончательно счастлив. Жена любила его. Его, Чарлза Уэстона, самого удачливого из всех мужчин на свете.
Он зарылся лицом в ее черные локоны.
— Даффи, милая, дорогая моя, я так люблю тебя! Я потерял голову, едва увидел тебя, и с тех самых пор не представляю без тебя жизни.
— Все случилось так быстро? — удивилась Дафна. Он посмотрел ей в глаза:
— Да, представь себе. Я помню, как ты скакала по камням через поток перед тем, как оказаться в той злополучной пещере! И с этого момента ты вошла в мое сердце.
— Это не была любовь с первого взгляда! — смеясь, воскликнула Дафна. — Я вовсе не думала произвести на тебя впечатление.
— Это была именно любовь, просто я не сразу ее разгадал. — Чарлз упрямо выпятил подбородок. — Иначе зачем я целые сутки торчал с тобой в пещере?
Ей стало стыдно.
— Ах, милый, а ведь ты поначалу мне не понравился. Я поняла, что люблю тебя, лишь когда выходила замуж.
— Какая разница? — тихо спросил он. — Важно лишь то, что сейчас мы вместе.
Пальцы Дафны коснулись его волос, скользнули вниз по щеке к губам.
— Это так здорово, правда? Любить собственного супруга, причем взаимно.
— Да, это большая удача. Нам очень повезло, — откликнулся Чарлз. Его рука осторожно нырнула в вырез ночной рубашки и чуть сжала грудь Дафны. — И сейчас я собираюсь показать тебе, каким счастливым сделало меня твое признание…
Поскольку гости разбрелись по спальням уже после трех часов ночи, утром в столовой все пятеро являли собой печальное зрелище. Красные глаза и еле сдерживаемые зевки без слов говорили о том, как дорого иногда обходится банальный недосып. Лишь очень крепкий кофе и плотный завтрак немного привели всех в чувство и позволили собраться с духом перед великими свершениями.
Дафна и Нелл в сопровождении Эйприл отправились в библиотеку, где достали с полок все до единой папки с документами, касавшимися семьи Бомон. Объяснив Эйприл задачу, дамы принялись тщательно искать любые упоминания о сэре Уэсли и его юной жене Кэтрин.
Джентльмены вернулись на лестницу, захватив с собой пару стремянок и полдюжины слуг покрепче. Они собирались открыть амбразуры и впустить свет. Несмотря на перелом руки и поврежденное колено, Эйдриан настоял на своем участии в операции. Теперь он передвигался осторожно, опираясь на трость.
День выдался ветреным и холодным, однако дождь наконец прекратился, и сквозь низкие облака то и дело проблескивало солнышко.
Примерно прикинув, в какой части здания находится тайная лестница и куда она должна в итоге привести, джентльмены быстро обнаружили ту самую стену, за которой блуждали накануне. Отойдя чуть дальше, они заметили небольшие углубления в кладке, которые явно обозначали закрытые амбразуры. Пока слуги пытались снять заслонки, мужчины осматривали стену снаружи. Гудсон, предупрежденный заранее Чарлзом, принес для Эйдриана стул, на которой тот с благодарностью опустился.
Теперь у стены замка был разбит сад, но в суровые времена сэра Хаксли, должно быть, о подобных роскошествах не думали. Замок был призван давать кров и защищать от неприятеля. Теперь же к стене вплотную подходили кусты, а по камням лез вверх цепкий плющ.
Не теряя времени, Чарлз, Маркус и Джулиан работали садовыми ножницами, срезая ветки. Они рассчитывали найти в стене тайную дверь. Мужчины давно уже взмокли, и их влажные тела сквозь одежду продувал ветер с канала, а результатов по-прежнему не было.
Эйдриан напряженно следил за ними, лицо его было бледным, но глаза возбужденно блестели. Чарлз порадовался, что позаботился о стуле.
Ежась от холода, Эйдриан вертел головой туда-сюда, разглядывая стены замка. Он видел, как на уровне второго этажа слуга прочищают открывшиеся амбразуры. Сверху сыпался различный мусор. Меж тем Чарлз и его родные с остервенением сражались с плющом, увивавшим стены. Наблюдать за ними становилось скучно. Эйдриан проследил взглядом воображаемые очертания лестницы, угадывая ее по выпуклостям амбразур. Он рассеянно водил глазами вдоль стены в сторону — вплоть до густых зарослей голубоватого можжевельника, вымахавшего выше человеческого роста, когда внезапно его осенило.
— Эй! — воскликнул юноша, махнув здоровой рукой с тростью. — Сюда! Кажется, эта штука здесь.
Как ни странно, он действительно нашел дверь черного хода, спрятанную за растениями и скрытую от посторонних глаз. Она располагалась чуть левее того места, где Чарлз, Маркус и Джулиан срезали плющ. Работа закипела с новой силой. На помощь джентльменам пришли слуги. И вот уже перед ними предстала тяжелая дубовая дверь на огромных железных петлях. Потемневшее от времени дерево было таким же грязно-серым, как и камни, из которых складывались стены замка.
— Проклятие, да мы ведь не собирались соваться в эти заросли, — изумлялся Чарлз. — Что привлекло твое внимание? Ты очень наблюдателен, Эйдриан, — похвалил он. — И не зря отправился с нами, хотя и промерз, должно быть, до костей.
Молодой человек смущенно покраснел.
— Не умаляйте значения проделанной вами работы, — пробормотал он. — Скорее всего вы обнаружили бы дверь чуть позже, например завтра.
— Или послезавтра, — подхватил Джулиан. — А может, и вовсе не нашли бы. В любом случае не сегодня. Ты молодец!