– Пожалуйста, остановись, – сказал он беспомощно.
Она выпрямилась и отпрянула от него:
– Стив! Что с тобой все-таки?
– Ничего… Это ты ведешь себя как сексуальная маньячка.
– Что-о? – воскликнула Джин, не веря своим ушам. Лицо ее побелело.
– …Как сексуальная маньячка. Я тебя недостаточно удовлетворяю? Может быть, тебе мало меня, как мужчины?
Джин медленно поднялась на ноги. Холодно, словно желая уязвить его, хлестнула в ответ:
– Может быть и мало…
Это было как пощечина. Стив неожиданно рассвирепел. Вскочил на ноги.
– Я полагаю, что тебе вполне достаточно меня, как мужчины. Лучшего ты не найдешь.
Теперь уже понесло Джин:
– А что ты сможешь поделать, если я решу, что тебя на меня не хватает? Что ты будешь делать, если я заведу любовника у тебя за спиной?
– Я вышвырну его! И вышвырну тебя тоже! Лицо Джин перекосилось от страха. Стив видел это. Его собственные слова, дурацкие, идиотские слова, эхом зазвенели в ушах. Стива охватило чувство острого раскаяния. Он кинулся к ней, обнял, сказал нежно, просяще:
– Извини меня, Джин. Видимо, я не в своей колее сегодня. Я вовсе так не думаю, в самом деле не думаю. Просто злой дух попутал. Я люблю тебя, милая, ты ведь знаешь. Я так люблю тебя, что внутри у меня все обрывается.
Он целовал ее, гладил нежно по волосам. И Джин ослабла в его объятьях, притихла. Потом Стив тихонько и нежно шепнул ей на ухо:
– Что ты там говорила насчет спальни?
– О, Стив! – ее голос тоже звучал теперь совсем иначе. – И я люблю тебя, правда, люблю. Я никогда не хотела причинять тебе боль каким-нибудь поступком. Единственное, что для меня важно, это видеть тебя счастливым.
В ее словах прозвучала мука, на миг это смутило его, но когда их губы слились в долгом поцелуе, он тут же забыл об этом.
…Он обладал ею, и она отдавалась ему с ответной страстью. Оба стремились доставить друг другу как можно большее наслаждение, чтобы похоронить собственное чувство вины, забыть свою неверность.
Стив любил ее с отчаянием, и не мог представить жизни без нее…
Глава 10
Вихрем промчались суббота и воскресенье. Незаметно настал понедельник.
Стив Джерард еще и еще раз поцеловал Джин на прощанье, сел в машину и отбыл в очередную поездку.
Джин осталась в одиночестве в своем доме, наедине с мыслями о Денни Осгуде и той незабываемой ночи, что она провела с ним, занимаясь запретной любовью. Джин должна была взглянуть правде в глаза. Осгуд оказался лучшим любовником, чем Стив. Она презирала Денни как личность. Но в постели он пробудил в ней желания, которых она в себе и не представляла, Это было ужасно, узнать, что ее тело способно так далеко вырваться из-под контроля мозга.
Джин вспоминала о том, что происходило той ночью. Она делала все, что только могут вообразить два партнера. И, разумеется, все, что было представлено на фотографиях из богатой коллекции Денни Осгуда. Некоторые позиции причиняли ей даже боль, но она не обращала на это никакого внимания.
Теперь, за утренним кофе, она припоминала все детали, и жаркий зной желания снова охватывал ее тело. Джин непроизвольно ерзала в кресле, ощущала, как наливаются ее груди… Это было ужасно, так возбуждаться от одних только воспоминаний о том, что они вытворяли друг с другом, что выделывал с ней мужчина, который не являлся ее мужем.
«Если так будет продолжаться дальше, – подумала Джин, – я дойду до того, что снова захочу проделать это с Денни. А затем, рано или поздно, Стив обо всем узнает, или я найду, что он действительно не удовлетворяет меня, и тогда… Нет, я должна заполучить пакет с этими фотографиями и всему положить конец».
Она вскочила с места, осененная неожиданной идеей, «Конечно! Почему бы нет? Я должна это сделать!»
Джин подошла к окну и выглянула наружу. Денни уехал на работу. Рози вообще не было в городе. Дом Осгудов пуст. Снимки, проклятые снимки, на которых эта женщина, столь похожая на нее, находятся где-то там, внутри. Если бы только она могла сейчас проникнуть в дом, когда в нем никого нет, разыскать эти фотографии и уничтожить.
Денни лишится власти над ней, ей больше не придется бороться с искушением, они со Стивом смогут вернуться к той жизни, которой они наслаждались прежде.
После всего, что она уже совершила, кража со взломом не будет иметь особого значения.
Джин натянула узкие трикотажные брюки, надела блузку, прошла на задний двор и отворила калитку в изгороди. Машины Денни на стоянке не было. Джин огляделась. Внешний забор достаточно высок, чтобы загородить ее от любопытных взоров соседей. Теперь проверить, может быть, Денни не запер дверь или оставил открытым окно.
От волнения кружилась голова. Только бы найти снимки, уничтожить их, обрести свободу…
Джин подергала дверь. Заперта. Парадная, понятно, тоже, так и должно быть. Душа у нее ушла в пятки… Дальше… Джин обошла дом, заглядывая в окна в надежде, что хоть одно окажется незакрытым, или разбитым. Тщетно. Все окна были опущены,[4] к тому же они располагались слишком высоко, чтобы до них можно было добраться без лестницы. Все до одного… Нет! Все – кроме окна погреба. Оно было открыто. К тому же, его совершенно не видно со стороны улицы за густой стеной кустов крыжовника.
Джин опустилась на четвереньки и заглянула внутрь. Прямо под ней вдоль стен тянулись водопроводные трубы, на них можно вполне опереться ногой. Если она влезет туда, то сможет и выбраться назад. Только бы Осгуд не запер дверь, ведущую из погреба в кухню.
Джин очень боялась сделать то, что вознамерилась. Но еще больше боялась, что из-за страха не сделает этого. Она опустила ноги в узкое окно, затем протиснулась вся. Начало положено, хорошо хоть, что Осгуд содержал свой погреб в чистоте. Джин осторожно сделала в темноте шесть шагов, пока не нащупала ступеньки. Поднялась по ним и достигла двери. Облизав пересохшие губы, нажала на ручку… Послышался легкий щелчок, и дверь распахнулась. Джин очутилась на кухне, и испустила вздох облегчения… Теперь за дело! Она должна отыскать место, где Денни хранит свою коллекцию.
Джин решила начать со спальни. В дверях она на мгновенье замерла, глядя на свежезаправленную постель. Перед мысленным взором предстала сцена – она с Денни в этой самой постели, по телу пробежала дрожь, так живо воскресло ощущение пережитого экстаза… На какой-то миг ей расхотелось отыскать эти снимки… Наоборот. Ей остро захотелось, чтобы он и дальше хранил фотографии, с помощью которых мог бы заставить ее снова прийти к нему…
Она с трудом отогнала это наваждение, заставила себя вспомнить о том, как любит Стива. Их любовь, их брак стоят куда больше самых острых, но быстропроходящих наслаждений, которые мог предложить ей Денни Осгуд. Может быть, если она найдет снимки и освободится от Осгуда, она научит Стива некоторым штукам, постигнутым с Денни, они будут наслаждаться вместе, с удвоенным жаром…
Джин не имела ни малейшего представления о том, где Осгуд мог прятать свои сокровища. Когда она уходила домой, снимки еще не были убраны. Джин начала с комода, но не нашла ничего, кроме рубашек Денни и его жены. Тогда она раскрыла встроенный шкаф и включила в нем внутренний свет. Верхняя полка вся была уставлена коробками. Но в них оказались всего лишь шляпки Рози.
Джин разочарованно вздохнула. Похоже, снимки придется искать в других местах, по всему дому. Она уже собиралась закрыть дверцы, когда увидела на полу в глубине шкафа, деревянный ящичек, прикрытый свисающими полами платьев и плащей. Интуиция подсказала Джин – это то, что она ищет. Дрожащими руками она вытащила ящичек и на ватных ногах отнесла его к кровати. Ящик был перевязан бичевкой и обклеен липкой лентой, но замка не имел. Джин сорвала ленту, развязала бичевку и открыла крышку… Облегченно вздохнула, увидев знакомый коричневый конверт. Вывалила содержимое на покрывало, сдернула со стопок фотографий резиновые кольца… Даже сейчас, в эти отчаянные минуты, она ощутила знакомый позыв желания, при виде запечатленных на снимках сцен.
4
В традиционных американских домах окна устроены как в вагонах, т. е. рамы не распахиваются, а опускаются и поднимаются.