Вскочив в седло, Рис галопом понесся в сторону Бакстед-Хита.
На церковном дворе у коновязи не было ни одной лошади. Но Рис все же спешился и заглянул в конюшню. Там стояла лишь серая лошадка священника, бодро жевавшая сено. Но где же буланая кобыла Сабрины? Куда Сабрина могла направиться?
Рис взлетел на спину Галлего и поскакал к дому священника. У дома спешился и, шагнув к двери, постучал. Минуту спустя дверь отворилась, и на пороге появился Джеффри.
– Где она? – спросил Рис. Молодой священник пожал плечами:
– Понятия не имею.
Рис сунул ногу в дверной проем:
– Ты позволишь мне войти? Джеффри кивнул и отступил на шаг.
– Конечно, дорогой кузен. Заходи. Мое скромное жилище не похоже на Ла-Монтань, поэтому твои поиски не затянутся надолго. Может, заглянешь под стол или под кровать? На конюшне ты, наверное, уже побывал, не так ли?
– Да, побывал. Но там пусто.
– Но поверь, кузен, ее и здесь нет. Сабрина не совершает опрометчивых и безрассудных поступков. Думаю, у нее есть план действий. И я полагаю, что она ушла от тебя, Рис.
Граф вперился взглядом в кузена. Потом вдруг спросил:
– Ведь это ты ей рассказал? Зачем?
– Рис, клянусь, я не хотел… Просто так получилось… – А сам ты откуда об этом узнал? Ты разговаривал со своим отцом?
– Да, Рис.
– И обо всем выпытал у него? – Да.
– Но зачем? Зачем?! Зачем тебе понадобилось ворошить прошлое? Разве нельзя было оставить все, как есть?
– Ты совершил дурной поступок, Рис. – Теперь в голосе Джеффри звучало праведное негодование.
– Разумеется, это был ужасный поступок, – согласился граф, – И твой отец тоже так считал. Но что нам еще оставалось делать? Кстати, ты, Джеффри, также не остался внакладе. Но ты промотал свою долю и ничего не добился, хотя твой отец сделал для тебя все возможное.
Джеффри побледнел и с обидой в голосе пробурчал:
– Ты никогда не принимал меня всерьез, Рис.
– А с какой стати я должен был относиться к тебе серьезно? – возмутился граф.
– И ты всегда был ужасно самодовольным, – продолжал Джеффри.
– Ты, в самом деле, так считаешь? Что ж, я польщен. Джеффри невесело рассмеялся.
– И даже сейчас, Рис, ты думаешь только о себе. Да, конечно, ты герой войны, знаменитый поэт! А меня ты презираешь, хотя я тоже человек. Возможно, я слаб и не настолько умен, как ты, но все же я не совершал таких гнусных поступков. Так какое же ты имеешь право меня осуждать?
– Имею, Джеффри! – Рис, наконец, не выдержал. – Имею полное право, потому что никогда еще не встречал человека с такой подлой душонкой, как у тебя!
Тут и Джеффри не на шутку рассердился. В упор, глядя на кузена, он процедил:
– Ты всегда получал то, что хотел. И ты всегда наслаждался жизнью, разве не так, Рис? Ты ведь женился на ней просто из-за каприза.
Рис болезненно поморщился. Слова кузена были оскорбительны, однако в них была доля правды. А Джеффри между тем продолжал:
– И ты никогда бы не познакомился с ней, если бы не я. Ты ей вскружил голову. А ведь она без тебя была бы счастлива… – добавил он с грустью в голосе.
– Это все, Джеффри? Тебе больше нечего сказать? Тут Джеффри вдруг с тяжелым вздохом опустился на стул и пробормотал:
– Мне нужны деньги, Рис.
Граф взглянул на него с издевательской усмешкой:
– Для твоей миссионерской поездки?
– Нет, Рис… – Голос Джеффри дрогнул. – У меня серьезные неприятности. Очень серьезные.
– Охотно верю, – холодно отозвался граф. – Но на этот раз сам решай свои проблемы.
– Но мы же с тобой родственники, Рис! – взмолился Джеффри. – Неужели для тебя это ничего не значит? Кроме того, не забывай: мне известно, что семнадцать лет назад ты совершил весьма неблаговидный и даже противозаконный поступок.
Рис наклонился и пристально посмотрел в глаза кузену:
– Джеффри, если я не найду ее, то пеняй на себя.
– Рис, клянусь, если ты не сделаешь…
– Что именно? Что же я должен сделать? Джеффри молчал, собираясь с духом. Наконец выпалил:
– Думаю, ты сам знаешь, насколько важна твоя тайна. Тебе ведь известно, кто сейчас сидит в тюрьме в ожидании приговора?
В комнате воцарилась гробовая тишина. Наконец граф отчетливо проговорил:
– Нет никаких доказательств, Джеффри… Если ты вмешаешься в это дело и погубишь славное имя нашей семьи, то ты тем самым выроешь себе очень-глубокую яму. Ведь тогда никто больше не даст тебе в долг. Человеку с запятнанной репутацией нет никакого доверия. Так что береги нашу семейную честь, сейчас это твое единственное богатство.
– А разве я сказал, что мне безразлична честь моей семьи?! – возмутился Джеффри. – Клянусь, Рис, если ты не дашь мне денег…
– Ты мне угрожаешь? – Граф посмотрел на кузена даже с некоторым удивлением.
Джеффри судорожно сглотнул и прохрипел:
– Рис, клянусь, мне крайне нужны деньги. Дело в том, что мне угрожают. И они говорят, что покончат со мной, если я…
– Кто?! – прорычал граф. – Кто тебе угрожает?! Джеффри закрыл лицо ладонями.
– Клянусь, Рис, меня действительно хотят убить… мои кредиторы.
Рис в задумчивости замолчал. Ему вдруг стало глубоко безразлично, выплывет ли наружу его тайна. Прежде целью всей его жизни было восстановление богатства рода Роуденов, а теперь все это стало ему совершенно безразлично – сейчас его волновало совсем другое.
Снова посмотрев в глаза кузену, граф проговорил:
– Джеффри, если я не отыщу Сабрину, то считай себя счастливцем, если первыми до тебя доберутся твои кредиторы, а не я.
Резко развернувшись, Рис вышел из дома.
Сабрина скакала, почти не разбирая дороги, все расплывалось у нее перед глазами. Наконец въехав во двор придорожной гостиницы, она оставила здесь свою лошадь и потребовала немедленно заложить экипаж. Хозяин гостиницы тотчас же повиновался, и вскоре Сабрина продолжила путь. До Лондона она добралась через сутки, причем все это время почти не спала из-за нервного возбуждения. Уже на улицах Лондона она сказала кучеру:
– Будьте добры, к дому леди Грантем.
Молча, кивнув, кучер повез ее по нужному адресу.
«Как странно, – подумала Сабрина. – Даже кучер знает дом моей сестры, а я о ней еще совсем недавно ничего не знала».
Выбравшись из экипажа, Сабрина отошла к парадной двери особняка и ударила в дверной молоток.
Дверь тотчас же открылась, и на Сабрину уставился слуга довольно угрюмого вида.
– Мне нужна леди Грантем. – Сабрина от слабости едва держалась на ногах.
– Позвольте узнать ваше имя…
В этот момент в холле появилась женщина, и Сабрина сразу поняла, что это ее сестра. Более того, ей вдруг почудилось, что она узнала свою сестру, хотя перед ней сейчас стояла вовсе не маленькая девочка, а взрослая женщина. Тихонько всхлипнув от счастья, она прошептала:
– Я – Сабрина…
Несколько мгновений женщина молча смотрела на нее. Потом глаза ее расширились, и она громко закричала:
– Кит! Иди сюда!
Но крик сестры донесся до Сабрины как будто издалека – в следующее мгновение все поплыло у нее перед глазами, и она потеряла сознание.
Глава 25
Сабрина просыпалась очень медленно. И столь же медленно приходила в себя и осваивалась в новой обстановке. Осмотревшись, она поняла, что лежит в довольно уютной комнате, в мягкой и удобной постели.
– Как я здесь очутилась? – с удивлением пробормотала она, обращаясь к самой себе.
– Мой муж принес тебя в эту спальню и уложил в постель, – раздался вдруг нежный и удивительно знакомый голос.
Сабрина повернула голову и замерла в изумлении – на мгновение ей почудилось, что она смотрит в зеркало и видит свое собственное отражение. Женщина, стоявшая рядом с кроватью, была необыкновенно на нее похожа. И, конечно же, это была ее сестра.
– Только не впускайте его, – пробормотала Сабрина.
– Кого? – с удивлением спросило ее зеркальное «отражение».