Воспоминания о том сне продолжали туманить сознание, а мысли не оставляли в покое, пока… В общем, результат был очевиден: после того, как тело расслабилось и наполнилось сладкой истомой, вспоминать стало еще более стыдно.
Эмет надеялся, что Адреан не прочтет эти мысли в его голове при встрече. Определенно, воспоминания о дрочке на инкуба можно было отнести к мыслям эротического характера. Господи, ну почему он не умеет ставить те самые ментальные щиты, о которых рассказывал Адреан? Впрочем, вряд ли бы для демона они стали помехой…
*
К тому моменту, как с Рэмом было покончено, часы уже показывали пять утра. До полного восхода солнца оставалось еще как минимум три часа, ведь осенью оно вставало поздно. Приняв душ едва ли не третий раз за ночь, Каэлин надел свежую черную рубашку и брюки. Настроение немного поднялось, но все-таки недостаточно. Его ночной «день» был безнадежно испорчен с самого «утра». А что могло ему поднять настроение? Правильно, только новая игрушка…
…В квартире Шейдона было тихо, темно и… уютно. Мерно тикали старые часы на стене. Пахло мужским гелем для бритья и почему-то яблоками. Так и есть, на кухне Каэлин нашел на столе вазу с кучей этих фруктов. Шейд любит яблоки?
Он обошел несколько комнат, которых в квартире было три. Приближаясь к спальне, Каэлин учуял другой запах, примешивающийся к запаху его смертного. Мужчина в комнате был не один.
Владыка недовольно поджал губы и проскользнул в спальню. Так и есть — на кровати лежал сам Шейд, а на его груди, уютно пристроившись, посапывала какая-то девица. Настроение упало еще ниже, красная пелена застила глаза, глухое рычание сорвалось с губ и мгновенно вытянулись иглы.
Мужчина приоткрыл сонные глаза и включил светильник, стоявший на прикроватной тумбочке.
— Твою мать! — От неожиданности он резко сел, подтягиваясь на руках.
Девица проснулась и, увидев напротив монстра со светящимися красными глазами, завопила что есть мочи. Это еще больше разозлило Владыку. Одним прыжком подскочив к кровати, он схватил ее за горло, вспоров нежную кожу когтями. Бесцеремонно отклонив голову вбок, вампир впился клыками в беззащитную шею, разрывая ее в клочья, и в несколько огромных глотков осушил полностью. Ну, или, по крайней мере, наполовину. Крик оборвался, тело только конвульсивно дергалось в его руках. Отбросив труп на пол, Каэлин щелкнул пальцами, и он вспыхнул, подожженный силой его мысли. Тело сгорело дотла за несколько мгновений.
Владыка вытер рот рукавом своей рубашки и бросил короткий взгляд на окно. То мгновенно распахнулось, впуская в комнату холодный осенний ветер и развеивая отвратительный запах паленой плоти.
Каэлин перевел взгляд на сидевшего на постели мужчину, ошеломленного всем произошедшим.
— Это была моя соседка… — только и смог пробормотать Шейд.
— У меня был очень плохой день! — прорычал Каэлин, делая шаг к кровати, и мужчина невольно вжался спиной в изголовье кровати, глядя на него во все глаза. — Как ты посмел спать с этим кормом?! Я тебя сейчас с потрохами сожру, глупый малыш-ш-ш… — От зашкаливающей ярости Каэлин даже начал шипеть.
Шейд лишь удивленно моргнул и перевел взгляд на обугленный ковер, где только что лежало тело. Шок постепенно уступал место здравомыслию. В его квартире находился вампир, который только что кокнул его соседку. Теперь он убедился в правдивости слов Каэлина о том, что он вампир. Он только-только начал отходить после того случая на складе неделю назад, и вот он… снова появился! Похоже, он еще и псих немножко… Ревнивый псих? С психами надо во всем соглашаться. Шейд постарался взять себя в руки.
— Послушай… Каэлин. — Он медленно поднял ладони вверх, не желая раздражать вампира резкими движениями. — Это не то, что ты думаешь, честное слово, — глядя ему прямо в глаза, произнес он.
В голове крутилась лишь одна мысль: «Отвлекающий маневр, отвлекающий маневр…», но чем дольше Шейд смотрел в холодные серые глаза, тем сильнее мутилось его сознание, а тело охватывала какая-то расслабленность.
Вампир остановился у изножья кровати, скрестив руки на груди. На воротничке его черной рубашки темнели мокрые пятна от крови убитой девушки, но совершенно внезапно все произошедшее только что вдруг потеряло значение и отодвинулось на задний план. Шейд не мог сосредоточиться ни на одной мысли — водоворот серебра и пасмурного осеннего неба в глазах Каэлина затягивал его все глубже. И даже то, что он сейчас оправдывается перед каким-то кровопийцей за дружескую ночь, проведенную со своей соседкой Нэнси, с которой он — честное слово! — не занимался сексом, не казалось ему теперь ненормальным и иррациональным. Как будто так и должно быть.
— Ну давай, объясни мне, конфетка. У тебя есть тридцать секунд.
— Это просто моя соседка, — делая паузы после каждого слова, начал объяснять он. — Мы не спали. Ты же… ты можешь понять, что я говорю правду?
— Я уже знаю, что ты говоришь правду, — сверля его испытывающим взглядом, произнес Каэлин.
— Но ты уже убил ее!
— Ох, подумать только, какая жалость! Я читаю твои мысли, вы славно провели вечер. Она тебя откровенно клеила.
— Блять… Каэлин, ты…
— Я?
Шейд вздохнул, запуская пятерню в свои серые волосы.
— Это похоже на ревность, но, черт возьми, мы ведь едва знакомы! Вампиры всегда настолько ревнивые?
— Не знаю, как другие, а я собственник, — рыкнул Каэлин. — И если я еще раз увижу возле тебя хоть одну курицу, то буду живьем сжигать ее медленно и долго и не стану милосердно убивать перед этим, как сегодня. И обещаю, ты насладишься этим зрелищем в полной мере.
— Каэлин, это ненормально, ты понимаешь?!
— Не истери, сладкий. Бесполезно объяснять мне, что нормально, а что нет. Все, что я делаю — я делаю, потому что хочу. А если я хочу, значит, не имеет значения, нормально это или нет.
— Ты псих.
— Поднимайся с постели.
— Зачем?
— Чтобы принять душ, разумеется, Шейд, — осклабился Каэлин. — От тебя несет этой падалью.
— Точно ненормальный… — пробормотал мужчина, выбираясь из постели с той стороны, с которой можно было сразу добраться до ванной, не приближаясь при этом к вампиру.
Он старательно обошел пятно на ковре и скрылся за дверью, чувствуя себя так, словно все происходящее — сон.
— У тебя пять минут, — вслед ему донесся надменный приказ.
— И откуда этот псих взялся на мою голову? — пробормотал мужчина, включая воду и забираясь под душ.
Этот вампирюга сжег его соседку одним взглядом! Просто сжег! Такого просто не может быть, это невероятно. Точно, он просто спит…
Когда он вышел из ванной комнаты, то обнаружил вампира в зале. Тот разглядывал фотографии его родителей на полке. По коже пробежали мурашки, и Шейд постарался отвлечь этого опасного психопата. Не хватало еще, чтобы он наведался к его родителям, ведь узнал же он каким-то образом, где живет и работает сам Шейд, да еще и пробрался в его квартиру!
— Послушай, Каэлин… Я хочу сказать, что…
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать. — Каэлин повернулся к нему. — Но избавь меня от ваших долгих расшаркиваний и копошений в мозгах. Все, что тебе надо уяснить — ты мой. Остальное неважно.
И сотой доли секунды не прошло, как вампир оказался рядом с ним почти вплотную. Мужчина вздрогнул, едва не отшатнувшись, и поежился. От бессмертного веяло холодом.
— И я тебе это сейчас докажу, — шепнул Каэлин, клыкасто улыбаясь.
Шейд и глазом моргнуть не успел, как обнаружил себя опрокинутым на диван. Вампир нависал над ним, глаза цвета стали смотрели внимательно и почти мягко. Он снова очаровывал его. У Шейда просто не было сил сопротивляться гипнотической силе балансира, впрочем, как и шансов. Он снова ощутил во всем теле нереальную расслабленность, даже истому. А когда Каэлин наклонился и провел языком по влажной после душа коже от ключиц до подбородка, смертный и вовсе мелко задрожал. Приятно, черт подери. Безумно!