– Я говорил тебе, – продолжает он, его голос бархатный, но одновременно угрожающий. – Я хотел трахнуть тебя в этих чулках.
– Прости, – говорю я, кровь приливает к моему лицу. – Я забыла.
– Мне плевать на причину. – Глаза Вона блестят. – Ты ослушалась меня. Это означает, что тебя нужно
наказать.
Мой живот от волнения сжимается. – Но, пожалуйста...
– Тишина! – ревет Вон.
Мой протест умирает на моих губах.
– На стол, – приказывает мне Вон, указывая на журнальный столик, который стоит перед диваном с низкой прозрачной рамой. – На колени. Сейчас же.
Я стараюсь сделать, как он говорит, а сердце бешено колотится от предвкушения. Боже, что он собирается со мной сделать?
Напротив моей голой кожи пластик холодный и жесткий, но я все равно опускаюсь на колени как он и сказал, мои волосы рассыпаются вокруг моего лица.
Грудь дрожит, свободно покачиваясь подо мной. Голая задница приподнята вверх, что холодит мою кожу, а влажный жар так ощущается между моими бедрами. Я открыта, голая, выставленная перед ним и совершенно бессильна.
Это постыдно, грязно. И Боже, я испытываю совершенно незнакомые мне острые ощущения.
– Взгляни на себя... – протяжно говорит Вон забавляясь. Он медленно обходит вокруг стола, разглядывая меня с разного ракурса. – Ты прекрасно выглядишь.
Мой желудок сжимается от ощущений его взгляда на себе. Я сосредотачиваюсь на дыхании, переходя на низкие, неглубокие вздохи. Каждая клеточка моего тела оживает. Каждая часть кричит об освобождении.
– Если бы ты не была такой плохой девочкой, то я прямо сейчас начал к тебе прикасаться. – Голос Вона ласкает меня, поглаживает как меласса. – Я бы гладил эти сочные груди, медленно, как ты хотела.
О Боже. Я испускаю стон.
– Я бы сжал эти тугие соски, – продолжает он, его голос ровный, безжалостный, заполняющий мой разум. – Черт, может быть, я бы даже взял их в рот. Тебе бы понравилось это, Келли? Ты хочешь, чтобы я сосал твои соски?
– Да, – решаю я. Моя грудь набухла, соски морщились при этой мысли. – Господи, пожалуйста.
– Я думаю, что тебе бы понравилось. – Вон продолжает идти, все кружа вокруг меня. Его шаги останавливаются позади моей задницы.
– Черт, – бормочет он. – Ты вся промокла. Ты страстно желаешь мой член, не так ли?
Я не могу вымолвить ни слова, поэтому просто стону в знак моего согласия.
– Наблюдая за тобой в такой позе, я делаюсь твердым, – голос Вона продолжает находиться позади меня, вне поля зрения. – Я могу войти в тебя прямо сейчас, врезаться в твою ноющую киску. Я бы заполнил тебя так глубоко, что ты бы закричала. Жестко и быстро, малыш, трахнул бы тебя как животное. Хочешь этого, Келли? Верно?
– Вон! – Это все что я могу сделать, чтобы остаться на коленях, ослабленная от желания. – Пожалуйста, ты мне нужен.
– То, что тебе нужно, так это научится какому-то уважению.
Вдруг жалящий шлепок приземляется на мою правую ягодицу. Я издаю крик удивления. Вон снова звонко шлепает меня, что заставляет меня вскрикнуть от боли и толкнуться вперед от силы удара.
– Ты должна знать, что главный я. – Руки Вона с нежной лаской начинают поглаживать то место, по которому он только что шлепал. В одно мгновение удовольствие начинает заменять боль, и я начинаю стонать. – Тебе нужно выучить – единственное, что здесь важно, так это то, что я, блин, хочу.
Он снова шлепает меня, жестко и резко. Боль разрывается во мне, и я от ужаса задыхаюсь, но опять же, он начинает нежно и мягко поглаживать.
Как кровь струится по моим жилам, так и боль смешивается с удовольствием.
О Боже. Это так приятно.
– Правила очень просты. – Вон шлепает по моей другой ягодице. – Делай, что я говорю, и будешь вознаграждена.
Он снова шлепает меня на этот раз сильнее, и я вскрикиваю. Но потом его рука снова поглаживает только ниже, а его пальцы окунаются между моими складочками, чтобы заскользить по моим влажным ноющим губам.
Я вздрагиваю, хнычу, извиваюсь, толкаясь обратно к его руке. Но потом все исчезает на смену серии суровых, жгучих шлепков, которые, не прекращаясь, сыпались на ягодицы и нежные бедра.
– Ослушаешься меня, и ты будешь наказанной, – грубо говорит Вон, сопровождая каждое слово шлепком. – И я сделаю тебе больно, малыш. Не думай, что не смогу.
Пять, шесть, семь шлепков. Он не останавливается. О Боже, он не остановится.
Восемь, девять. Я теперь кричу, прикусывая внутреннюю сторону щеки, а тело дергается вперед
от силы каждого удара.
Но по какой-то причине я хочу этого. Десять, одиннадцать. Я продолжаю считать в своей голове, что вызывает головокружение, и начинаю задыхаться от такой интенсивности. Жалящая, изысканная боль, которую Вон посылает в нужный момент, и приземляется с правильным давлением, ударяя по моему телу, заставляет мою голову, спину и колени чувствовать слабость. Удовольствие и боль, смешавшись вместе, создают сладкий, острый пик, непохожий ни на что в мире.
Двенадцать.
Вон с рычанием делает финальный шлепок.
Я могу слышать у себя за спиной его рваное дыхание.
– Хорошая девочка, – бормочет он. Я могу только захныкать в ответ, моя голова кружится, а потом он снова начинает поглаживать, и ох, его пальцы, снова прикасаются ко мне, только на этот раз он делает это обеими руками, нежно скользя по ноющей, опухшей коже вокруг моих бедер, вверх по голой спине и плечам.
Это сладостное облегчение накрывает меня волной удовольствия. Я задыхаюсь и выгибаюсь под его прикосновениями. Между ног я чувствую ноющую боль от желания почувствовать его там. Боже, он так сильно мне нужен.
Грешная мысль заполняет мой разум.
Я должна ослушиваться его чаще.
Но потом руки Вона раздвигают меня, ослабляя мои ягодицы, и не дают времени для размышлений.
Я настраиваю себя, чтобы, наконец, взять его между ног, но вместо этого я чувствую скольжение его пальцев вдоль моей трещины, мягко потирающие анус.
Я напрягаюсь, выпуская вздох удивления.
– Что тут у нас? – голос Вона весело звучит. Он очерчивает круг снова, и я задыхаюсь, начиная дрожать от его прикосновений.
Он осторожно шевелит пальцем, пытаясь протолкнуться. О Боже. От такого давления я слышу свой стон, и чувствую, как вспыхиваю от смущения.
– Так туго, – одобрительно выдыхает Вон. – Мне придется хорошо с тобой поработать, прежде чем ты сможешь принять меня.
Что? Я напрягаюсь от ужаса, и пытаюсь вырваться из его рук. Я не могу. Он такой большой. Ни за что...
– Спокойно, – Вон смеется, крепко удерживая меня. – Я не буду трахать твою попку, пока. Я начну медленно. Покажу, насколько хорошо это может чувствоваться.
Я все еще от паники напряжена, и он широко раздвигает мои ягодицы, открывая меня. После чего я чувствую что-то инородное: горячее и влажное, исследующее изящное кольцо плоти.
Его язык.
Черт.
Я задыхаюсь, падая на локти, когда Вон лижет меня, а его язык кружит, толкаясь в меня кончиком.