— Что это всё такое? — поинтересовался негромко вооруженный болтером брат Хаммал, рассматривая место, куда они попали.
— Бывшая экспериментальная станция Инквизиции, насколько я могу судить, — ответил эпистолярий, пытаясь найти на стенах или полу указатели куда идти.
— Они занимаются такими мерзкими делами? Это же явно технология ксеносов, — удивился другой боевой брат, даже не пытавшийся скрыть своего негативного отношения к этому месту.
— Инквизиция занимается и куда худшими делами, но мы не вправе их судить, — не очень уверенно ответил Янтарь, заметив таки на тёмном от влаги и ржавчины полу почти стёртый временем указатель, и направился в правый переход. — Разве что об этом потом никто не узнает.
Судя по хмыканью Нарасина, он был склонен ко второму варианту.
По мере приближения к выходу из защищенной зоны Янтарь ощущал, как давление на его разум ослабевает и начинает больше походить на влияние парии, потому как болевые ощущения сменялись просто неприятной пустотой. Дверь со сломанной панелью доступа пришлось открыть так же, как предыдущие, и семеро Астартес попали в грохочущую реальность работающих гигантских механизмов внутри огромного зала, напоминающего лабиринт из стали с облезающей алой краской. Трубы соединяли десятки и десятки закрытых защитными кожухами машин неизвестного назначения, кабели, словно сухожилия, тянулись из пола, стен и потолка к скрытым механизмам, переплетаясь и обвисая. Всюду виднелись какие-то вентили, рычаги, переключатели и погасшие экраны пультов, к которым, судя по слою пыли, много лет никто не приближался. Стук вентиляторов в погнутых трубах, шум вентилируемого воздуха и треск электричества, от которого ныли зубы, сопровождали каждый шаг Ангелов Ночи в этом царстве Механикус, о чём напоминали смотрящие с каждого кожуха и стены черепа в шестерёнках. Если бы не видимая в некоторых местах призрачная кость эльдар, можно было бы решить, что это неплохо обслуживаемый завод, а не часть жуткой машины, лишавшей псайкеров их потенциала и кто знает еще что делающей.
— Будьте начеку, — предупредил Янтарь, выпустив из установленных над кистью креплений молниевые когти, и с удовольствием проследил за тем, как распределились его братья, прикрывая друг друга.
Библиарий медленно шел вперёд, пробираясь между гудящими и стучащими машинами и обоими сердцами ощущая, что приближается к разгадке потери своей осознанной памяти. Мышечная память при этом буквально кричала о том, что он уже был здесь раньше, и бывший Ворон чувствовал, что скоро узнает кто сделал это с ним, заставив забыть всё, включая собственное имя и всю жизнь до того, как его снова нашли братья.
За очередной цистернообразной машиной, гудящей от переизбытка энергии, оказалось открытое пространство, заканчивающееся внушительной противовзрывной дверью, со скрежетом открывшаяся, когда десантники приблизились. Из освещенного мигающим светом просторного коридора за ним выступил почти пятиметровый тяжело бронированный и обладающий силовым полем боевой робот типа Покоритель, оснащенный силовой клешней, когтями и молниевой пушкой, а за ним высыпала полудюжина изрыгающих агрессивный код Сциллаксов, чьи аугметические красные глаза на выбеленных временем черепах сияли опасным интеллектом, а из под укрытого похожим на черепаший панцирь тела вились многочисленные гибкие механодендриты, выступающие как ногами, так и оружием существа, потому что заканчивались пилами, бурами и клещами, способными легко перекусить даже керамит брони Астартес.
XXIII
Ноа вращал огромным мечом по широкой дуге, превращая странных ходячих мертвецов в рубленное мясо, а немногие сумевшие проскользнуть мимо становились добычей его братьев. Штурмовому капитану нравилось рубить, но количество врагов росло с каждым разом и начинало вызывать беспокойство, к тому же каждый раз после схватки трупы уплывали на невидимых волнах невесомости вдаль, что всё больше заставляло предполагать наличие какой-то управляющей ими силы. Что это могло быть громила даже не мог представить, но ему оно и не было нужно. Что было нужно, так это достичь корабля, с которого исходил сигнал о помощи и убедиться, что выживших нет. Дисциплина, как говорил Савелий с момента принятия молодого бойца в свой коготь более девяноста лет назад.