Ответы наверняка ждали впереди, если им хватит сил получить их, а пока сержант ударил его рукоятью пистолета в висок, от чего голова Янтаря дёрнулась в сторону. Когтями он попытался обезоружить противника, вывернув меч из его рук, но Ворон предугадал его шаг и умудрился вытянуть меч за миг до того, как станет поздно, и нанести еще один колющий удар, от которого библиарий с огромным трудом уклонился. Тут же последовал обманный взмах когтями и неожиданный удар левой рукой, но сержант читал его, как книгу, уходя от обеих атак, как вода сквозь щели.
Янтарь не знал, как идут дела у членов его отделения, и понимал, что отвлекаться сейчас всё равно не может, сражаясь с таким достойным соперником. Они обменивались выпадами, контрвыпадами, ложными атаками и финтами, иногда достигая мелкого успеха, когда когти чертили полосы на броне сержанта или острие меча на глубину фаланги пальца погружалось в доспехи библиария, но развить успех никто из дуэлянтов не мог.
Нужно было сделать что-то, способное переломить ситуацию, и вовремя вспомнился приём, которому в Гвардии Ворона не учили, но который был показан ему Савелием в одной из тренировочных схваток. Янтарь слегка сменил стойку, став в более защитную позицию немного боком к сопернику, а затем, когда сержант в очередной раз нанёс глубокий колющий удар, сделал быстрый шаг вперёд, хватая его за запястье левой рукой и когти правой вонзая в коленное сочленение, вместе с тем уходя от выстрела из плазменного пистолета вниз. Едва перегретый сгусток плазмы пролетел над головой, вызвав мигание предупредительного сигнала на ретинальном дисплее, Янтарь подсёк противника и его же клинком, сломав тому кисть, пригвоздил к полу, завершив тем самым дуэль.
Радости от победы, если это можно было назвать победой, бывший Ворон не испытал еще и потому, что следующим ударом когтей пришлось добить противника, отрезав ему голову, ибо только после смерти Астартес переставал быть опасен. Янтарь поднялся, чувствуя, как начинает дрожать рука от осознания того, что только что сделал, но сдержал горечь внутри и заставил сердце успокоиться, переключая внимание на другие дела. Звуки боя угасли и пришло время оценить потери. Библиарий вернулся к братьям и осмотрел их, стараясь не смотреть на тела четырёх Воронов у их ног.
Мателай полулежал на полу, опираясь на локоть и другую руку прижимая к животу, из страшных ран в котором продолжала течь кровь, но, что хуже, высокое напряжение, гуляющее по помещению, делало состояние десантника хуже, потому его пришлось втащить дальше первым. Остальные добрались своим ходом и втащили тело Кеннета, чтобы оно не поджарилось там до состояния черного скелета.
— Мы у цели, — мрачно объявил Янтарь, когда они закрыли дверь в сторожку и оказались в плену звенящей тишины пахнущего смертью зала. — Брат Мателай, останься тут и прикрой наш тыл.
Логан протянул серьёзно раненому брату болтер Кеннета и ударил кулаком по груди, отдавая честь.
— Брат, не оставляй меня лежать здесь одного в шаге от цели пока вы будете сражаться, — напряженно произнёс Мателай, принимая болтер взамен своей утраченной мельты и безуспешно пытаясь подняться. — Помогите подняться, я смогу стрелять одной рукой.
Янтарь выжидающе посмотрел на остальных, потому что кому-то придётся пожертвовать своей мобильностью, чтобы тащить раненого, и Ишим, спустя мгновение, шагнул вперёд, протягивая Мателаю руку и придерживая пронзённое молниевыми когтями бедро.
— Сражаться в ближнем бою я в таком состоянии не смогу, так что поддержим братьев вдвоём, — почти что шепотом произнёс хранитель тишины Ишим, и Янтарь подумал о том, что впервые услышал его голос.
— Тогда вперёд, — кивнул эпистолярий, направляясь к высоким арочным воротам в конце зала.
LXIII
— Что у вас происходит? — резко спросил Ноа в вокс, бегом направляясь к амфитеатру, где осталось его отделение.
Более сухопарый и шустрый Никар обогнал его быстро, так что риск быть услышанным отсутствовал.
— Они привели брата Уильяма, у него амулет в форме слезы, — ответил Экзилус, в голосе которого боролись недоверие и обеспокоенность тем, что у них было мало понимания что делать.
— Готовьтесь к бою, я иду, — приказал штурмовой капитан и заставил свои мышцы ускорился несмотря на протестующий визг сервоприводов брони, созданной совершенно для других целей нежели скорость.