Библиарию в момент взгляда на эту фигуру без надобности были его подавленные сейчас психические способности, ибо боль и страдания человека явно читались на его измождённом лице, в его позе, в единственном глубоко запавшем живом глазу, который будто бы желал пронзить библиария насквозь, и в тонких сжатых в презрительной ядовитой гримассе губах.
Братья направили на фигуру оружие, но без приказа пока оставались на местах, да и эпистолярий решил повременить с тем, чтобы войти, поскольку подозревал очередную ловушку. Кроме того, он ощутил мерзкий привкус отвращения от этого подражания Золотому Трону и, если бы был без шлема, точно сплюнул бы.
— Теперь, когда ты убил своих родных братьев и назвал сынов Ночного Призрака новыми родственниками, чувствуешь ли ты угрызения совести, предатель? — фигура на троне заговорила сухим голосом из динамиков вокруг гостей его владений.
Янтарю уже надоели эти бессмысленные речи, потому он оценил расстояние, которое предстоит преодолеть, чтобы убить говорившего. Выходило, что ему хватит четыре секунды для того, чтобы взбежать наверх и покончить с этим. Пять, если высокое напряжение замедлит его в той степени, чтобы начали гореть мышцы. Учитывая то, что стояло на кону, собственная смерть была низкой ценой для спасения Фрации, и эпистолярий готов был заплатить её прямо сейчас.
— Огонь, — шепнул он в вокс и рванул вперёд.
Тысячи вольт напряжения ударили в него, едва Янтарь сделал шаг внутрь святилища, а полетевшие в сторону Йосама Карденаса масс-реактивные снаряды один за другим детонировали на полпути, взрываясь от воздействия тока на них прямо в воздухе. Доспехи зарегистрировали сильнейшее тепловое воздействие и все внешние датчики мгновенно перегорели, но ноги уже несли библиария к цели и он добрался к подножию пирамиды, когда начали плавиться мягкие сочленения брони. Раскалённые осколки осыпали его голову и плечи, но бывший Ворон едва заметил их, взлетая всё выше по внушительным ступеням и слушая, как позади гремят шаги Нарасина, бросившегося следом за ним. На третьей секунде он ощутил, как электричество пробивается внутрь и все мышцы сводит судорогами, но преодолел физическое сопротивление собственного тела яростным усилием своей стальной воли. Четвертая секунда принесла адскую боль во всём теле, когда началась гидролитическая реакция и все жидкости внутри организма начали закипать, а кожа отслаиваться. Пятая завершилась прыжком вслепую, потому что зрение и слух исчезли, оставив лишь боль, и ударом когтей, пронзивших тело того, кто это заслужил.
Янтарь упал, но мало что почувствовал, кроме отдалённого, будто происходящего с кем-то другим, столкновения с полом, а затем его сознание угасло, как он знал, совсем ненадолго.
LXXI
Магос-эксплоратор Магенрад Вульф находился внутри своего святилища на борту "Остроты разума", контролируя обстрел тщательно отобранных по множеству параметров секций скитальца и оценивая повреждения, которые этот обстрел наносил способности невероятной громадины двигаться, и раз за разом проводя подсчеты того, сколько понадобится еще, чтобы изменить или хотя бы в должной мере замедлить её движение. Каждый раз расчёты приводили к неутешительным результатам, потому что неизвестный магос на борту скитальца задействовал новые и новые секции для своей манипуляции гравитацией, когда отключались обстрелянные. Их в общем и целом переигрывали. Его переигрывали, потому что количество инструментов разительно отличалось и иного результата сложно было ожидать. Кроме того, Магенрада удивляло, что его корабли могли так же обстреливаться в ответ, но все замеченные орудия скитальца молчали, и единственную опасность представляли многочисленные обломки, которых после начала обстрела стало гораздо больше. То есть он проигрывал даже при том, что противник играл с ним в поддавки. С тем же успехом он мог пытаться иголками заколоть мешок с сеном.