– Я не совсем уверен, – сказал он, его настроение мгновенно улучшилось. – Фе? Мы друзья?
Федра проигнорировала вопрос Тристана.
– Мистер Толбот приходил по поручению отца, чтобы задать мне несколько вопросов, – сказала она, спускаясь на несколько ступенек. – Его интересовало то, что случилось вчера.
– В самом деле? – загадочно улыбнувшись, спросила Зоуи. – Как интересно.
– Да, но мы уже все закончили. – Толбот взял Каллидору под уздцы – ее только что подвел к лестнице один из конюхов. – А теперь, дорогие леди, мне придется вас покинуть. Дела ждут.
– О, это все ерунда. – Зоуи сделала к нему шаг. – Всем известно, какие у вас дела, Толбот. У вас на уме одни развлечения. Кстати, я попрошу тетю Уинни прислать вам приглашение на вечер в четверг.
Он заулыбался еще шире и затем вежливо поклонился Зоуи.
– Мисс Армстронг, можно мне навестить вас и вашу тетю немного пораньше, скажем, завтра? – сказал он уже более серьезно. – И если это возможно, то в час дня.
Стоя рядом с Федрой, Зоуи подняла руку и прикоснулась тыльной стороной ладони ко лбу.
– Господи, меня собирается навестить скандально известный лорд Эйвонклифф! – объявила она. – Тетя Уинни упадет в обморок. – Зоуи закатила глаза, изображая свою тетю. – Хорошо, приходите, если это вам так необходимо, но только не в час, а в два. Я постараюсь проснуться к этому времени.
– Отлично. Значит, в два.
Лошадь Тристана уже начала проявлять нетерпение она слегка пританцовывала, поводила крупом и крутила головой, пуская из влажных шелковых ноздрей клубы белого пара. Федра отметила про себя, что это животное было необыкновенно большим и черным. И, кажется, она уже раньше видела эту лошадь. Впрочем, в Лондоне немало лошадей. В ту ночь, когда ее подвезли на лошади до дома, она была очень испугана и у нее не оказалось с собой очков. А тот человек был совершенно пьян. Он назвал ей свое имя, и теперь Федра мучительно пыталась вспомнить его. Но это имя было не Толбот. И не Эйвонклифф.
Глава 4
Узнаю твой язык легко,
Хотя под маской прячешь ты лицо.
– О Господи! – пробормотала Зоуи, идя вслед за Федрой по коридору. – Лорд Эйвонклифф! Он красавчик. Правда?
– Да? – рассеянно ответила Федра. – Я не обратила внимания.
– Какая же вы обманщица, Фе! – Зоуи бросилась на оттоманку из золотой парчи.
Она неожиданно села ровно и выпрямила спину.
– Кстати, почему его шейный платок был в крови?
Федра пересказала Зоуи вкратце всю историю, стараясь убрать из голоса даже намек на заинтересованность.
– О Господи, да, да, это очень похоже на Эйвонклиффа! – Зоуи закатила свои большие черные глаза. – В нем есть что-то такое восхитительно грубое, даже животное, что просто сводит с ума женщин.
– Кажется, его мускулы развиты гораздо лучше мозгов, – заметила Федра. – Вы хорошо его знаете?
Зоуи принялась играть концом своей кашемировой шали.
– Достаточно хорошо для того, чтобы понять, что он повеса, – сказала она. – Еще я знаю о нем то, что он всегда получает то, что хочет.
– Думаю, он просто распутник, – проговорила Федра и с задумчивым видом прикусила ноготь на большом пальце. В ее ушах снова зазвучал его приятный, звонкий голос.
– Надеюсь, Фе, вы не оставались с ним наедине?
Федра резко убрала руку ото рта.
– Он истекал кровью, – запротестовала она. – И дверь в гостиную все время была открыта.
– О-о… – Брови Зоуи поползли вверх. – Но я надеюсь, он все же прилично вел себя? Он дурной человек, но тетя Уинни говорит, что он превосходный любовник.
Федра улыбнулась:
– Но откуда она знает об этом?
Зоуи бросила на Федру быстрый взгляд.
– Этот вопрос нужно задать тете Уинни, – сказала она. – Ей, вероятно, что-то известно.
Господи милостивый! Федра почувствовала себя очень неловко. У Зоуи, кажется, имелся ключ ко всем секретам мира, а она была безнадежно наивной. Зоуи посмотрела на дверь, а потом снова на Федру.
– Говорят, в его венах течет цыганская и сицилийская кровь, – продолжала она заговорщицким шепотом. – А тетя Уинни говорит, что его мать была танцовщицей. Танцевала фламенко. Вы знаете, что это такое?
У Федры расширились глаза.
– Лорд Хокстон женился на женщине, танцевавшей фламенко? И получается, что Толбот… испанец или сицилиец?
– И только Бог знает, кто еще. – Зоуи приподняла плечико. – Разумеется, никто не знает, насколько эта легенда соответствует действительности, – заметила она. – Впрочем, кем бы он там ни был, мне все равно. Моя мать тоже была танцовщицей и полукровкой, к вашему сведению. Я бы позволила ему поцеловать себя, если бы у него возникло такое желание. Он так красив и так восхитительно порочен!
Федра почувствовала, что ее лицо заливает горячая краска. В глазах гостьи промелькнуло удивление.
– Что такое? – поинтересовалась Зоуи. Вдруг ее глаза расширились, длинные ресницы с сомнением дрогнули. – О нет! – выдохнула она. – Фе, он не…
Румянец Федры сделался еще ярче.
– Боже мой! – воскликнула Зоуи, беспокойно заерзав на оттоманке. – Он поцеловал вас? Этот нахал? Но вы совсем не та девушка, какая могла бы заинтересовать его. Вы понимаете, что я имею в виду?
Федра отвернулась, чтобы избежать сверлящего взгляда Зоуи. От стыда она была готова провалиться сквозь землю. Зоуи была слишком хорошего мнения о ней. Да и все женщины тоже. А вот некоторые мужчины чувствовали в ней нечто темное, нечто, что было спрятано глубоко-глубоко, на самом дне ее души.
– Мы совсем разные, Зоуи. Вы и я, – прошептала Федра.
Зоуи опустила глаза, ее личико сделалось печальным.
– Вы из тех женщин, на которых сразу женятся, – очень тихо проговорила она. – А я из тех, кого пытаются поцеловать в темном углу.
– О-о! – выдохнула Федра. Похоже, наивной здесь была Зоуи.
Немного подумав, Зоуи сказала:
– Будьте с ним осторожны, Фе. Мне все-таки кажется, что в глубине души Эйвонклифф порядочный человек, но он может быть и опасен.
– Собственно говоря, то, что он сделал, трудно назвать поцелуем, Зоуи, – призналась Федра. – Он просто… клюнул меня. Вот и все. Но как бы то ни было, я не собираюсь снова с ним встречаться.
Зоуи рассмеялась.
– Но я вижу по вашим глазам, что вы заинтригованны! – сказала она. – Вам когда-нибудь приходилось иметь дело с мужчинами? – Зоуи вскочила с места и заходила по комнате, а Федра, сложив руки на коленях, продолжала сидеть в кресле и не торопилась ответом. – Давайте немедленно отправимся на прогулку в Гайд-парк. Я хочу вам кое-что показать.
Неожиданно для себя Федра приняла приглашение. Возможно, свежий воздух выветрит из ее головы воспоминания о поцелуе Тристана. Она приказала слуге принести ее плащ и шляпку и уже через минуту вместе с Зоуи спускалась по лестнице центрального входа. Агнес послушно следовала за ними.
– Зоуи, вы когда-нибудь были влюблены? – спросила Федра.
Зоуи заколебалась.
– Думаю, что да, – наконец сказала она. – Но он оказался очень высокомерным и деспотичным, и мне пришлось отказаться от отношений с ним. Я пережила это как тяжелую инфлюэнцу с осложнением. Но сейчас все уже, слава Богу, позади. А вы, Фе? Вы любили кого-нибудь?
– Со мной тоже это случалось, – призналась Федра. – Однажды я влюбилась просто безумно. Несколько лет назад, но вся эта история скверно закончилась.
На лице Зоуи появилось сочувствие.
– О, Фе, мне так жаль… – Она схватила Федру за руку, стиснула ее пальцы. – Но что произошло?
Рассказывать об этом без слез Федра не могла и сейчас.
– Он умер.
– Боже, – прошептала Зоуи. – Бедняжка. Вы все еще тоскуете по нему?
Федра подняла голову и подставила лицо солнечным лучам.
В воздухе уже пахло самой настоящей весной. Мимо них по улицам неслись роскошные коляски, в которых сидели элегантные леди и джентльмены. Звонко цокали копыта лошадей. Все эти люди были одеты уже в весенние наряды, а она, Федра, все еще куталась в теплый серый плащ. И возможно, впервые в жизни она захотела принять хоть какое-то участие в этом всеобщем празднике жизни. Ей вдруг стало казаться, что что-то очень важное проходит мимо нее. Такие люди, как Зоуи Армстронг и Тристан Толбот, жили полнокровной жизнью и умели от этого быть счастливыми. Они позволяли себе проявлять свои эмоции. Что же с ней было не так? Почему она не могла быть такой же, как все остальные?