– Что ты ищешь? – спросила Федра, идя за ним.
– Смотровые отверстия, – объяснил он. – Потайные двери, в общем, что-то в этом духе.
Федра перешла к противоположной стене и принялась осматривать ее.
– Они следят за посетителями?
– В большинстве борделей так и делают, – сказал Тристан, деловито поднимая портрет леди, доставляющей себе удовольствие с помощью какого-то загадочного инструмента. – Но не здесь. – Картина соскользнула на пол. – Я думаю, что мадам сосредоточена по большей части на искусстве шантажа.
Закончив со стеной, Федра перешла в маленькую комнатку.
– Не заходи! – только и успел крикнуть Тристан. Но было уже слишком поздно.
Он схватил Федру прямо на пороге комнаты, ее глаза расширились, и в них застыл ужас.
– Господи! – прошептала она. Тристан резко дернул ее за руку.
– Идем, Фе, – тихо сказал он. – Тебе не нужно видеть этого.
Но вид сцен или вещей, внушающих ужас, всегда завораживает, и иногда отвернуться от этого не хватает сил. Высоко, почти у самого потолка, располагалось небольшое зарешеченное оконце, являвшееся единственным источником света. В стену были вбиты металлические крюки всех размеров, а на крюках висели цепи и предметы неясного назначения, на которые невозможно было смотреть без содрогания, – все это напоминало средневековые пыточные приспособления.
Когда Тристан увидел выражение лица Федры, ему показалось, что на него вылили ведро холодной воды. Он быстро вывел ее из маленькой комнаты и заключил в объятия. Сжавшись в комок, она уткнулась лицом в его шею.
– Прости, Фе, – пробормотал он, кладя руку ей на затылок. – Эта комната пахнет кровью. Вострикова превратила людские слабости и пороки в чудовищное ремесло. Она заставляет мужчин пристраститься к пыткам и всем этим ужасам. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты сюда шла?
Она подняла голову и снова посмотрела в сторону маленькой комнаты, но ее взгляд был невидящим, отрешенным.
– Тристан, знаешь, мне нравилось все, что ты делал со мной, но в этой комнате творится зло.
Он снова прижал ее к себе и поцеловал в кончик носа.
– Фе, то, что тебе понравилось, – это самые обычные постельные игры, – объяснил он. – Тебе нравится доминирующий тип партнера. Но там, в той комнате, один человек причиняет другому боль. Один партнер возбуждается от вида мучений другого. И это совершенно не имеет никакого отношения к тому, чем мы занимались с тобой.
Тристан притянул ее к себе и крепко обнял.
– Фе, дорогая, – тихо сказал он, – когда мы уйдем из этого места, ты должна забыть все, что здесь видела. И прости меня за то, что я позволил тебе сюда прийти.
Неожиданно дверь распахнулась. Тристан быстро выпустил Федру и обернулся – на пороге стояла мадемуазель Лафой, и ее глаза горели любопытством.
– Ах, пожалуйста, продолжайте, не обращайте на меня внимания! – Уголки ее красных крупных губ слегка приподнялись. – Вот я привела для вас Салли и Флору… – Она подняла руку, и девушки вошли в комнату. – Но, кажется, вам уже не требуются их услуги?
Федра недовольно поморщилась.
– Мы хотели девочек с рыжими волосами, – запротестовала она, указывая пальцем в сторону той девушки что была поменьше. – А эта блондинка.
Глаза мадемуазель Лафой злобно сверкнули.
– У Флоры золотисто-рыжие волосы, мистер Толбот, – сухо заметила она. – И, уверяю вас, она обслужит вас так, что вам понравится.
– Но ее волосы, – медленно проговорила Федра, – не рыжие. Уведите ее и пришлите нам другую.
Тристан примирительно поднял руку.
– Гарольд, мальчик мой дорогой, она очень даже подходящая цыпочка, – сказал он. – Но есть ли у вас кто-нибудь с чуть более темными волосами, мадемуазель? Флору мы тоже оставляем.
– К сожалению, больше никого нет с таким или подобным цветом волос, – почти сердито проговорила мадемуазель Лафой. – Я могу привести вам брюнетку, если пожелаете.
Тристан подтянул Флору к себе. Девушка выглядела испуганной, в ее расширившихся глазах застыл ужас.
– Спасибо, мадемуазель, – пробормотал он. – Флора подойдет нам.
– Благодарю вас, милорд. – Мадемуазель Лафой слегка поклонилась. – И вот, пожалуйста, закуски и напитки.
В комнату прошла служанка с уставленным разными блюдами и бутылками подносом, водрузила все это на низкий столик и тут же исчезла.
– Не беспокойте нас до рассвета. – Тристан принялся деловито снимать свой сюртук. – Присмотрите за этим, мадемуазель.
– Конечно, конечно. – Она снова наклонила голову. – Хорошего вам вечера, джентльмены. – Мадемуазель Лафой вышла из комнаты, захлопнув дверь, которая своей формой и толщиной напоминала надгробную плиту.
Та, которую звали Флорой, издала тихий стон. Полный тоски взгляд Федры снова скользнул по девушкам. Перед ней стояли два раскрашенных манекена в платьях с очень глубоким декольте. До этого момента Федра надеялась, что к ним обязательно приведут Милли, она была даже уверена в этом. А вместо матери Присс перед ней стояли два дрожащих существа, вызывавших сочувствие и жалость. Ни одна из них даже отдаленно не напоминала Милли. Флору била дрожь, и этого нельзя было не заметить. Она напоминала прихваченного вилами кролика в огороде.
Тристан наполнил два бокала шампанским и передал их девушкам.
Флора не мигая смотрела на бокал, как будто никогда в жизни не видела такой вещи.
– Чего вы желаете, сэр? – спросила девушка, которую звали Салли. – Мы можем раздеться и лечь с вами обоими, если вам так нравится.
– Давайте не будем спешить, дорогуши, – торопливо проговорил Тристан и быстро налил себе бренди. – Присядьте пока. Давайте немного познакомимся.
Девушки переглянулись, но сели, как-то неуклюже держа бокалы в руках. Тристан принялся расхаживать перед ними.
– Скажите мне, девочки, вам нравится здесь?
Салли заколебалась.
– Я здесь всего несколько дней. – Она приподняла одно худенькое плечико. – Но здесь у меня есть крыша над головой. И нас кормят каждый день.
Девушка выпрямилась и поправила складки на своем ярко-синем блестящем платье, ее грудь слегка колыхнулась. «Нас кормят каждый день» – Федра повторила эту фразу про себя, чувствуя, что к ее глазам тут же подступили слезы. Ради этого девушка в синем платье, нелепо держащая бокал с шампанским, должна была продавать свое тело и терпеть издевательства извращенцев. Конечно, Федра прекрасно знала, что такие явления, как проституция, существуют в природе, но видеть, как все это выглядит, смотреть на это собственными глазами было невыносимо.
– Флора? – стал подбадривать вторую девушку Тристан.
Флора упорно молчала, ее плечи поникли, и она вся сжалась в комок. На вид ей было не больше шестнадцати.
– Мне здесь очень нравится, сэр, – наконец прошептала она, стараясь не смотреть Тристану в глаза.
Тристан встал на одно колено и пальцами слегка приподнял подбородок Флоры.
– Могу я задать тебе один вопрос? Сколько времени ты уже тут работаешь?
Разумеется, ей можно было задавать любые вопросы, подумала Федра. Он мог делать с ней все, что угодно. Эти девушки находились здесь для того, чтобы исполнять любые его капризы. Их можно было даже бить…
У Флоры дрогнули ресницы.
– Год, милорд, – прошептала она. – Я начала работать тут с сентября.
– Понятно. – Тристан поднялся, выпил остатки своего бренди и снова посмотрел на Салли: – Моя дорогая, не могла бы ты отправиться обратно на свою половину? И пройти так, чтобы тебя никто не увидел и не обругал?
В глазах Салли появилось удивление.
– Мы должны сначала все сделать, милорд, – сказала она. – Так приказала Вострикова.
– Но мы отпускаем тебя, – повторил Тристан. – Мой друг и я будем развлекаться сегодня только с Флорой.
Тихо вскрикнув, Флора тут же прижала ладошку ко рту.
В эту минуту Салли выглядела так, как будто она все никак не могла решить, обидеться ей или испугаться. Она осторожно поставила на стол бокал и подошла к Тристану, провела пальцами по его лицу.