Эйнсли дала финальный свисток.
— Похоже, Гейдж — наш победитель!
— Победа за мной! — усмехнулся Гейдж, подняв пустую бутылочку над головой. — Никто в этой комнате не может похвастаться навыком питья из бутылки!
Блейн толкнул брата локтем, а Тиган чуть не упала со стула от смеха.
Вместо того чтобы слишком долго размышлять над словами Гейджа, Ния спросила сестру:
— Когда вернется Макс?
— Послезавтра! — Тиган расплылась в улыбке, вспомнив о своем муже Макстоне Маккойе. — Не могу дождаться!
Ния с трудом сдержала вздох — она была рада за сестру, однако радость эта имела оттенок… зависти?…
Спустя несколько часов Ния стояла у входной двери. Она уходила последней, хотя уже давно пресытилась игрой взрослых в детские забавы.
Иден держала ее за руку.
— Еще раз спасибо за кроватку. Очень нужный для нас подарок!
— Пожалуйста! Я увидела ее в магазине несколько дней назад и не смогла устоять. — Она сжала руку Иден: — Отдыхай, сестричка.
Блейн обнял жену за плечи.
— Не волнуйся, Ния. Я прослежу, чтобы она отдохнула.
— Да уж, не подкачай! — Ния хлопнула Блейна по плечу. — Я не хочу, чтобы Иден или ребенок подвергались стрессу.
— Да, мэм! — шутливо отсалютовал Блейн.
Выйдя на улицу, она подошла к своей машине.
Запустила двигатель, тронулась с места и влилась в поток машин.
Рассеянно просматривая свою ленту в социальных сетях, Пирс Гамильтон поерзал на жестком деревянном стуле. Он уже минут двадцать сидел в приемной больницы. Ему становилось скучно.
— Мама, как ты думаешь, они скоро тебя позовут?
Эверли, сидевшая рядом, кивнула:
— Я уверена, что скоро. Обычно они не отстают от графика.
Она провела рукой по своим коротким кудрям, слегка взъерошив их длинными красными ногтями. На ней были белая шелковая блузка с поясом, завязанным огромным бантом, твидовые брюки и ее любимые дизайнерские туфли на плоской подошве.
Эверли Гамильтон, выходя из дома, всегда выглядела так, будто собралась на показ мод. Глядя на нее, никто не догадался бы, что ей нездоровится.
— Расслабься, Пирс, — добавила Лондон, сестра-близнец Пирса. — Мы здесь давно не были. Кроме того, что может быть важнее здоровья мамы?
Пурпурные джинсы Лондон, футболка цвета фуксии и туфли-лодочки с леопардовым принтом полностью соответствовали ее смелому и взбалмошному характеру.
— Ничего, — проворчал он. — Думаю, я был бы более терпелив, если бы эти стулья не были такими жесткими. Это как сидеть на плоском камне.
Эверли рассмеялась:
— Ты прав. Я много раз жаловалась персоналу на эти стулья.
Пирс усмехнулся, обозревая зал ожидания. Его взгляд остановился на лице темнокожей женщины в противоположной стороне комнаты. Она без стеснения разглядывала его.
Лондон подтолкнула брата:
— Пирс, почему эта дама смотрит на тебя?
Он пожал плечами:
— Откуда мне знать?
Женщина встала и направилась в их сторону. Пирс заметил, что она сжимает в руке свернутый журнал. Остановившись в нескольких шагах от него, женщина спросила с сомнением в голосе:
— Вы Пирс Гамильтон?
Он кивнул:
— Это я. Мы знакомы, мисс?…
— Дежа. Меня зовут Дежа.
Она раскрыла журнал.
— Я увидела вас в этой статье, которую только что прочитала.
Пирс взглянул на фотографию из статьи о наиболее известных чернокожих бизнесменах Юга.
— О, ничего себе! Да, это я. Я и забыл об этой статье.
— Но вы совсем не изменились, — ухмыльнулась Дежа. — Мне кажется, на вас даже тот же костюм.
Лондон подавила смех.
Не обращая внимания на сестру, Пирс взглянул на свой ярко-синий костюм, который был сшит на заказ.
— Это один из моих любимых.
— Не хочу быть слишком наглой, но… — Дежа закусила губу. — Вы все еще не женаты?
В этот момент в холл вышла медсестра и позвала:
— Эверли Гамильтон?
Пирс откашлялся и добродушно улыбнулся.
— Я польщен, но боюсь, что мне нужно заняться мамой прямо сейчас. Вы меня извините?
Дежа кивнула и вернулась на свое место. Пирс и Лондон последовали за медсестрой, сопровождавшей их мать, в приемную клиники.
Вскоре все трое вошли в небольшую комнату для осмотра. Пирс и его сестра сели на два пустых стула в комнате.
Эверли сказала:
— Сынок, если ты будешь отказываться от каждого потенциального свидания, у меня никогда не будет внуков.
Пирс хотел закатить глаза, но знал, что на его мать это не подействует.
— О, ты продержалась целых пять минут, мама.