Рабочий день пятницы неумолимо долго тянулся. Но когда он, наконец, закончился, Сергей выскочил с работы чуть ли не вприпрыжку, словно школьник, освободившийся после скучных уроков. Следом за ним вышли и трое его сослуживцев. Такси уже ожидало мужчин на обочине, было готово отвезти их в мир алкоголя, сальных шуточек и громкого смеха.
Уже традиционный, заранее зарезервированный угловой столик в пабе «Крыши Словакии» ждал их. За ним расположились еще двое мужчин. Так называемые «друзья друзей», которые заранее накатили, чтобы встретить прибывших товарищей в подобающем виде. Вскоре зазвенели массивные пивные бокалы и маленькие стопки. Зазвучали плоские тосты и басистый мужской мат. Через час в ход пошел и кальян. К девяти вечера Сергей уже хорошо поддал и, доедая свой бургер, планировал заказать себе еще пару пива. Лев — университетский друг одного из сослуживцев мужчины, принялся хвастаться новой должностью и зарплатой, на которую свозил 23 летнюю любовницу на Сейшелы. Внеочередная командировка так сказать. После Лев поведал, что жмет в спортзале от груди сто пятьдесят килограмм на пять повторений. Тут же, мимоходом, не забыл упомянуть и про интрижку с симпатичной тренершей по аэробике, у которой, как он выразился, была «сахарная попка». И этот кадр практически не пил, а только хвастался своими достижениями, навевая на Сергея смертельную тоску. Мужчина, каждый раз, невольно сравнивал жизнь этого персонажа со своей жизнью, и счет был далеко не в его пользу. В те редкие пятницы, когда этот хвастун присоединялся к их компании, для Сергея такие вечера проходили тускло.
За столом отдыхающих становилось все свободнее. Первыми сдались женатые работяги, отсеиваясь один за другим. Сергей хоть и состоял в браке, но домой, явно не торопился. В пабе не было растрепанной жены, пахнущей капустой, здесь не храпел и не делал лужи на линолеум бульдог, здесь не было напрасно купленных дорогих обоев, разукрашенных детскими фломастерами. Здесь, в компании кружки неплохого пива, было хорошо и спокойно. В состоянии дурманящей алкогольной эйфории можно было помечтать о том, как бы могла сложиться его жизнь при иных обстоятельствах.
Вот «отчалил» последний сослуживец Сергея. Он хлопнул товарища по плечу и не твердой походкой направился к выходу. Их столик рассчитали по счету, и мужчина пересел за барную стойку. Его наручные часы показывали половину первого ночи.
— Ну, за тебя Серега! За то, каким ты мог бы быть! — сказал вслух мужчина и отхлебнул из поставленного барменом бокала.
Размеренно цокая каблуками, она грациозно подошла к барной стойке и, поправив рукой прядь густых, каштановых волос, изящно расположилась на круглом стульчике. Сергей сначала долго косился на незнакомку, но убедившись, что та на него не смотрит, осмелел и принялся ее разглядывать: зеленое приталенное платье с глубоким декольте, длинные стройные ноги, мизинец, с синим маникюром, соблазнительно поглаживает край бокала с коктейлем.
«Вот это фигурка! Прямо — песочные часы! С такой конфеткой я бы зажег! Нет. Я же женат. У меня семья» — вел сам с собой внутренний диалог Сергей. «Ну а какая грудь! Как же потрясающе эта женщина будет смотреться в хорошей кружевной комбинашке! Хоть на обложку Playboy! Да, повезло кому то, ведь кто то её…».
Неожиданно, она посмотрела на него. Смутившись, Сергей тут же отвернулся, но через секунду снова медленно повернул голову в сторону красивой девушки. Его глаза округлились от удивления, а сердце учащенно забилось. Взяв свой бокал, девушка подсела к нему, наклонившись вперед зоной декольте.
— Ну, привет, — сказала она.
Сергей всматривался в лицо красивой девушки, не зная, что ему сказать. В ту минуту он потерял дар речи. Она улыбнулась ослепительной улыбкой и элегантно поправила прядь своих волос. Нечестный прием, совсем нечестный. Она источала аромат тихого весеннего вечера. Словно над цветущим вишневым садом только закончился бушующий ливень, и на облаченных в белое ветках тихо запели птицы. Словно в вечернем, сине-розовом небе сияла радуга, а вдалеке слышались уже тихие раскаты грома. От этого аромата кружилась голова. А вместе с образом самой хозяйки он полностью обезоруживал, опустошал, делал послушным и уязвимым перед великой женской красотой.