Янка Рам
Соблазн
Глава 1
В отпуск по личным обстоятельствам
— Державин! — рявкает грозным голосом Альбина Валерьевна, заведующая отделением детской травматологии.
Не спеша разворачиваюсь.
Её тёмные волосы собраны наверх, оголяя изящную шею, переходящую в манящее декольте.
— Степан Дмитриевич, — недовольно поправлю я, — если вдруг запамятовали.
— Зайди немедленно.
— Соскучилась? — снижаю голос.
— Прекрати, Стеф! — шикает она. — Ты достал! Жалоба опять на тебя.
Устало закрываю глаза.
— И что?
— Зайди.
— У меня обход. Последний пациент. После — всенепременно!
— Жду.
Агрессивно цокая стальными шпильками, обгоняет. Красивые бёдра, обтянутые белым халатом, ритмично двигаются. Провожаю взглядом…
Захожу в палату. Долговязый парнишка лет тринадцати. Новенький.
— Привет.
Заглядываю в карту.
— Ты Данила, так?
— Павлов… — добавляет несмело.
— А я — Стеф Дмитриевич. Вывих с отёком. Мхм… Показывай. Что ж тебе в травмпункте не вправили?
— Мамка не дала. Говорит, криворукие там. Сюда привезла.
Ощупываю под его болезненное шипение плечевой сустав. Смотрю на рентгеновский снимок.
— А зря не дала. Отёк теперь, болит, наверное, адски…
— Угу… — шмыгает носом.
— Здравствуйте… — подозрительно за спиной.
Оборачиваюсь. Заходит женщина средних лет. Недовольно смотрит на меня. Видимо, «мамка».
— Вы кто?
— Дежурный врач.
— Нам дежурный не нужен. Тем более такой молодой и неоптыный. Нам нужен специалист! Данила профессионально занимается баскетболом…
Пока она гордо вещает мне про достижения сына и его гиперценность, пересаживаю пацана на стул, бросаю на спинку полотенце и аккуратно перекладываю его руку через эту конструкцию.
— Спину выпрями, — помогаю принять правильную позу.
— Поэтому я к нему только лучшего травматолога подпущу! — финалит она свою речь. — А что это Вы делаете?
Присев, дёргаю за предплечье вниз. Хруст, вопль пацана…
Делов‑то!
— Всё‑всё… — успокаивающе хлопаю по здоровому плечу шокированного мальчишки. — Всё на месте. Мужик! Молодец… Даже не плакал! — купирую я его попытку зареветь. — Через пару недель будешь снова трёхочковые закидывать. И отёк пройдёт, и боль. Вот так прижми…
— Вы что?.. — идёт пятнами мать. — Да кто Вам позволил?..
— А в травмпункте у нас не криворукий травматолог, а вполне квалифицированный, — назидательно внушаю ей. — И вообще, сначала здоровьем сына займитесь, а потом его карьерой. У него же сколиоз…
— Что Вы себе позволяете? — задохнувшись от возмущения, переходит она на шёпот. — Вы ж ему руку сломали!
— Медсестру сейчас к тебе отправлю, — бросаю я мальчишке.
— Спасибо, — бормочет он, стесняясь стенаний матери.
— Да я на Вас жалобу напишу! — несётся вслед. — Тоже мне «платное» отделение!
— Платная у вас палата, а отделение самое обычное.
— Понабрали мясников!
Игнорирую, закатив глаза.
Иду к Альбине. Вхожу без стука, запираю за собой дверь, падаю на её роскошное кожаное кресло. Отталкиваясь кроссовками от пола, делаю оборот вокруг оси. И торможу, останавливаясь лицом к окну. Она оборачивается, потушив сигарету. Молча сверлим друг друга взглядами.
— Жалоба, — напоминаю я.
— Стеф!! Ты нахера дочери зама мэра сказал, что она толстая? Ей четырнадцать!
— Я сказал — двадцать лишних килограммов, которые деформировали скелет, расплющили ей стопу. И их срочно нужно скинуть. Что не так?
— Ты ей сказал, что такие мальчики, как ты, любят стройных!
Ах ты, мстительная маленькая стукачка! Рассказала… А я ведь и правда хотел помочь.
— Это была… мотивация, — ухмыляюсь я. — Я ей понравился!
— А если она покончит собой?? У неё теперь депрессия!
— Если ты заглянешь в азы психотерапии ожирения, Альбина, то там умные мужики написали, что пищевые наркоманы к самоубийству не прибегают. Однако юношеская влюблённость может… изменить пищевое поведение. Особенно при стресс‑факторах… А с депрессией она уже поступила к нам…
— Ты идиот, скажи мне?
— Аля, родоки откормили её, как свинью, и не готовы ничего слышать. Они её угробят. И она уже достаточно взрослая, чтобы включиться в ситуацию.
— Нет, ты точно идиот! Не надо никого спасать! Просто делай свою работу, и всё. Травматолог! Здесь и сейчас! А там — хоть передохнут пусть все!
«Не‑е‑т, это уже не жалоба, — оцениваю я её состояние. — Это что‑то личное».
— Травматолог‑ортопед, — поднимаю я палец вверх, уточняя. — Сегодня, кстати, будет ещё одна жалоба.