— Вы с Софьей по настоянию её отца более года назад расстались. Об этом весь город знает. И после тебя у неё мужиков целый хоровод был.
— Но ты с ней дольше всех задержался. А это мне душу на части рвёт.
— Брось, Струна, мне лапшу на уши про свою любовь к Софье навешивать. Говори прямо, что от меня надо. На приемлемых условиях ударим по рукам и разбежимся.
— Ну, если ты такой догадливый, то слушай внимательно. Речь пойдёт о передаче под застройку земель в Заречье. Мой друг Холин давно хочет их заполучить. А тут до него дошёл слушок, что наш уважаемый мэр Крюков решил за крупную мзду передать их его конкуренту Зернову.
— И ты рассчитываешь, показав наши с Софьей фотографии в бане, заставить мэра изменить решение?
— Не пыли зря, Зубов. Я и без тебя мог предъявить Крюкову сотни снимков, как его дочка кувыркается с мужиками в постели. Только для него это уже давно не новость. К тому же люди в городе уже не смеются над ним, а сочувствуют.
— Тогда чего ты от меня хочешь?
— Абсолютно ничего. Поздно пить боржоми. Объясни ему, Дылда, что нам надо.
Тут же Зубов почувствовал, как наброшенная сзади жёсткая петля сдавила ему горло. И бизнесмен запоздало понял, что бандитам нужна его смерть. Внезапно Струна приказал ослабить верёвку. И в затуманенном сознании Зубова вспыхнула надежда. Но Струна приказал Софье:
— Что стоишь, как посторонний зритель? Довершай начатое дело, додави любовника до конца. Иначе предашь нас с потрохами ментам, если прихватят за задницу.
— Я буду молчать!
— Брось, девочка, ни кому ныне веры нет. Своего любовника Зубова мне на подносе поднесла, и мною ради свободы легко пожертвуешь. Если не хочешь быть приконченной вместе с Зубовым за компанию, то подходи не бойся. Лишить жизни человека наука нехитрая. Бери петлю за два конца и дави. А я твои действия поснимаю в качестве доказательства.
Сжав до боли зубы, Софья перехватила из рук Дылды петлю и с силой затянула её на шее жертвы. Тело Зубова несколько раз дёрнулось и, наконец, затихло. Струна, сделав шаг вперёд, хлопнул женщину по плечу:
— Молодец, справилась с заданием. А теперь ослабь хватку и перестань тянуть за концы верёвки. Всё уже кончено. Теперь позаботимся о теле жмурика.
— Может быть, закопать его здесь в саду?
— Нет, Соня, мне надо, чтобы о смерти Зубова узнали как можно скорее. Сейчас ты приоденешь любовника в костюмчик, и мы отвезём труп в город и оставим на видном месте. Давай, приступай к делу.
— Нет уж, уволь меня от этого дела. Не хочу я до мертвого тела дотрагиваться. С детства боюсь покойников.
— Надо же, какие капризы. Ещё полчаса с удовольствием с ним соприкасалась.
— А ты, Струна, похоже, меня ревнуешь к покойнику. Ведь, сам от меня отказался!
— Не было резона с твоим папашей в конфликт входить. Дело превыше всего.
— Так бы и говорил, что доходное бабло оказалось для тебя важнее меня.
— Не обижайся. Твой отец мог на меня ментов натравить либо через людей своего дружка Зернова помножить на ноль. А жизнь дороже денег и любой бабы даже такой, как ты.
— Не подлизывайся. Всё равно к мёртвому телу не притронусь.
— Ну, и не надо. Давай, Дылда, натяни на труп одежду, и мы отвезём его в город в багажнике принадлежащего ему «Мерседеса». Ты сядешь за руль, а я с Софьей поеду на своём «Джипе» следом. А ты, девонька, пока здесь всё тщательно прибери, чтобы следов не оставить.
— Хорошо, меня отвезёшь к парковке у заправочной станции при выезде из города, где я свою машину оставила. А труп уж прячьте без меня.
— Ладно, только поторопись. Нам надо отсюда убираться как можно скорее.
— Наблюдая, как Софья тщательно моет фужеры и тарелки, Струна самодовольно подумал:
«Теперь твой батька Андрей Петрович вынужден будет уступить нам с Холиным сделку с землёй. Участие дочки в убийстве это не забавы с мужиками в постели».
Струна имел веские основания верить в успех ловушки, расставленной дочери мэра.
Сообщение об обнаружении трупа в «Мерседесе», оставленном у тротуара, проступило в отдел полиции в пять часов вечера. Собираясь на выезд, майор полиции Уралов предположил, что придётся иметь дело с очередной разборкой между разгневанными водителями из-за дорожного происшествия. С ним вместе на место преступления выехал молодой сыщик Лещёв.
Майору льстило восхищение новичка, жадно наблюдающего за его профессиональными приёмами изобличения опытных преступников. Уралов верил, что из молодого сотрудника получится классный сыщик. Правда, настораживало явное пристрастие Лещёва к роскошной жизни и постоянные жалобы на низкую зарплату в полиции. Но Уралов снисходительно надеялся, что свойственное большинству молодых сотрудников стремление Лещёва к быстрому обогащению скоро пройдёт, и тот втянется в напряжённый ритм сыскной работы.