— Князь и брат Василий! — надменно заговорил Дмитрий, достаточно насладившись смущением и унижением своего врага. — Зачем ты привёл татар на Русскую землю?… Зачем ты отдал им в кормление города русские с волостями?…
В трапезной наступило жуткое молчание. Василий поникнул головою и не отвечал.
Разве это правда, что говорит Дмитрий? Разве он много роздал татарам городов и волостей в кормление?… Если и отдал какие, то только чтобы откупиться на время…»
— Брат-князь, Дмитрий Юрьевич! — ответил он, поднимая голову. — Неповинен я в том, о чём говорили тебе мои вороги!.. И моему сердцу Русская земля дорога не менее, чем твоему… Решился бы разве я на такое дело?…
Голос великого князя звучал неподдельной искренностью.
Все бывшие в трапезной поняли это; да они и так хорошо знали, что Василий роздал татарам вовсе не так много земли и городов, как говорил князь Дмитрий…
— Брат и князь Василий! — раздался опять голос государя. — Говоришь ты, что неповинен… Так! А кто, скажи, обещал Улу-Махмету и его сыновьям отдать всё Московское княжество?… Кто хотел оставить себе только Тверь?… Опять не ты, брат Василий?…
— Не я! — твёрдо ответил великий князь. — Не безумец я, не нехристь, чтоб решиться на такое дело!..
Насмешливая улыбка скользнула по губам Дмитрия.
— И в этом неповинен, говоришь?… А скажи, как ты не нехристь, — почему любишь сверх меры татарскую речь и их самих? Зачем окружил себя выходцами татарскими?… Их одних и любишь, и милуешь, и даришь без счёта золотом, каменьем и всякими богатствами… За что христиан томишь без меры, гневаешься на них за всё?…
Отвечай, брат, князь Василий!..
Василий несколько секунд молчал.
В словах брата — великий князь сознавал это — была доля правды…
Да, он любит татар, любит их речь… Но раз они перешли в русскую веру, разве они не сделались такими же христианами, как и его коренные бояре?…
Разве татары служат хуже, чем те?… Другие — из постоянных русских бояр и боярских детей — каждую минуту готовы его продать, да и продавали…
Василий невольно оглянулся в ту сторону, где стояли челядинцы и бояре его братьев.
Между ними было немало бегунов, а татары не делают того!.. Они, коли служат государю, служат верно и честно!..
— Молчишь, брат Василий?… — насмешливо проговорил Дмитрий. — Видно, слова мои не в бровь, а в глаз тебе прямо!..
Василий невольно вздохнул.
— Вздыхай, брат Василий, вздыхай! Есть тебе о многом о чём вздохнуть!.. Может, тебе вспомнилось, как ослепил ты, брат, князя Василия Юрьевича?…
Василий вздрогнул и попятился назад. Дмитрий не пускал с него своих зловещих глаз… «Ворон… Ворон чёрный!..» — с мучительной тоской подумал опять Василий.
— Может, и в этом неповинен, брат, князь Василий?… Говори прямо, надейся на нашу милость!..
— Повинен в том, брат!.. — тихо прошептал Василий, опуская голову…
— А! Ну, жди моих милостей! — негромко ответил ему Дмитрий и поднялся со своего места.
Точно леденящее дыхание ветра пронеслось по обширной трапезной при этих словах великого князя…
И у слабых, и у сильных сжалось сердце. Столько было ненависти, столько жажды мести в этих немногих словах государя…
— Уведите его! — распорядился Дмитрий, проходя между расступившимися боярами. — Да смотрите крепко за ним, чтоб не убежал!.. — прибавил он, идя мимо Василия. И, даже не кинув на него взгляда, вышел из трапезной…
Василия и его бояр посадили пока на заднем монастырском дворе, в пустой нетопленной бане…
Кругом избы стали на караул люди Шемяки…
Не уйти великому князю Василию! Нет с ним его верных татар!..
Великий князь присел на лавке у подслеповатого оконца избы и тихо заплакал.
Кругом его бояре… Но у всех у них сумрачные, нахмуренные лица…
Если не у всех, то у большинства уже, наверное, шевелится в душе мысль о том, как бы заслужить милость и прощение нового государя великого…
Милость… прощение… В чём?…
В том, что они до сих пор не успели ещё изменить Василию!..
Да, татары, которых он окрестил и пожаловал, те не такие!..
— Вороньё! Воронограй! — тоскливо звучало в ушах Василия…
XII ДЕТИ ГОСУДАРЕВЫ
Оттуда неслись крики и стук. Но дубовая калитка была ещё, по-видимому, цела. По крайней мере, удары бревном слышались непрестанно…
Времени нельзя было терять.
— Бегите, — шепнул он мальчикам, — за монастырские конюшни, в старые кельи…
Оба мальчика, не раз уже гостившие в обители, знали подробно расположение монастырского двора.