– Дай тебе Бог благополучного и долгого княжения, государь и великий князь Дмитрий Юрьевич! Авось с твоей легкой руки поднимется и оправится русская земля!…
Такими словами приветствовал боярин Старков нового государя.
Дмитрий принял из его рук хлеб-соль и по очереди расцеловался со всеми боярами…
Под руки ввели великого князя на Красное крыльцо…
Дмитрий был весел и горд.
– Видал, как встречают-то тебя, государь великий? – льстиво говорил Старков, идя рядом с великим князем.
В лукавых глазах старика блеснула скрытая усмешка…
– Крест все на Москве целовали? – осведомился Дмитрий, входя в сени.
– Почитай что все, государь великий! – с поклоном отвечал князь Друцкой.
– Третьи сутки по церквам двери отворены! – отозвался и боярин Никитин.
Бояре проводили государя в его покои и ушли. С Дмитрием остались только Старков, один Никитин и князь Друцкой.
– Митрополит Иона не жалует тебя встречать, государь, заспесивился старик,- со своей нехорошей усмешкой проговорил Старков.
Дмитрий нахмурился.
– А я думаю, бояре, опять его в Рязань согнать!…- высказался после некоторого раздумья великий князь.
Бояре почтительно молчали.
– Совсем бы заточить его следовало, да уж Бог с ним! Любит его народ!…- продолжал Дмитрий.
– А чего лучше, государь великий,- подал совет Друцкой,- брату князю Василию как дашь удел, туда и Иону пошли… Оно и выйдет милостью с твоей стороны для брата!…
Совет одобрили все.
– Государь великий! – заговорил опять Старков.- Слышал я, не привез ты ребят-то Васильевых! Пошто ж ты у Троицы-то их оставил?! Волчата подрастут – волка ми станут!…
Князь Дмитрий чуть не вскрикнул с досады.
– Они спрятались там! Бежать им некуда да и не с кем! Послать сейчас же в обитель за ними! – проговорил он.
Старков покачал головой.
– Бояр-то Васильевых ты тоже, государь, не всех привез оттель!… Самого верного друга Василия не хватает – князя Семена Ряполовского!… Он теперь, я чаю, давно уже с княжичами у князя Ивана сидит…
Действительно, оплошность со стороны Дмитрия была непростительная.
Но где там было вспомнить о детях, когда в суматохе Дмитрий сам был не свой от радости, что удалось захватить главного врага своего, брата Василия!…
– А достать волчат надобно! – повторил опять Старков.
– На свободе да с помощью князей Ряполовских не трудно будет им и полки собрать…- отозвался Друцкой.
Долго думал Дмитрий с боярами, как ему быть. Можно бы послать сейчас же войско против княжичей и Ряполовских…
Только что скажет московская земля?!
И князь Дмитрий, и советники его не скрывали друг от друга, что поступок с Василием никого не расположил в пользу Шемяки…
А тут еще против детей походом выступить!… Так, пожалуй, и совсем можно дело будет испортить…
Старков и Никитин наконец придумали выход.
– Государь великий! – произнес первый.- Надо тут дело с опаской да с лаской вести, умеючи!…
Дмитрий весь обратился в слух.
– Позвал бы ты к себе Иону, да обойдись с ним полегче!… А потом и скажи: что б тебе, отче, не съездить в Муром да не взять на свою епитрахиль княжичей Василия? Я бы, мол, их пожаловал, вотчинами подарил… Что, мол, им на чужих землях сидеть?… И отца, мол, их пожалую всем…
Никитин от себя прибавил к плану Старкова.
– Ласкою-то с владыкой все возьмешь! – подтвердил и он.
– А он здесь теперь, в Москве? – быстро спросил Дмитрий.
– Где ж ему быть! Все небось о Василии плачется…- с усмешкой отозвался Друцкой.
Дмитрий так и решил сделать.
Он сейчас же распорядился, чтобы его собственных лошадей послали за Ионой.
Приглашать владыку поехали Старков и Друцкой… Через час бояре привезли митрополита. Старик не хотел ехать с ними.
– Бог с ним совсем, с почетом вашим! – говорил он.- Нет моего благословения на такое дело…
– Подумай, отче, ведь для пользы же князя Василия так надо сделать! – уговаривали его Старков и Друцкой.
Только этим и могли убедить владыку.
Когда Иона вошел в знакомый ему покой великого князя, Дмитрий быстро встал и почтительно пошел навстречу владыке…
На лице его выражалась такая покорность и смирение, что Иона по своей доброте даже и не подумал отказать новому государю в своем благословении.
Дмитрий усадил старца против себя.
Он передал ему все, как подучил его недавно Старков.
На лице и в голосе Дмитрия было столько участия к судьбе Василия и его детей, что владыка почти уже простил Шемяку…
«В самом деле, может быть, для спокойствия и счастья Русской земли будет лучше, если на княжении будет Дмитрий, а не слабый Василий!…»