Взял с собой самых близких людей — иеромонаха Пахомия из болгар и иерея Патрикия Грека. Приехали — а на Руси свирепствует мор. Несколько лет до этого был недород, а затем начала пустошить города и веси зараза — то ли чёрная оспа, то ли моровая язва. Пахомий всего несколько дней прохворал и тихо передал душу в руце Божий. А ещё малое время спустя потерял митрополит и Патрикия. Он назначил его ключарём известного своим богатством златоверхого Успенского собора во Владимире. Патрикий ревностно служил Русской Церкви, был доблестным хранителем алтаря. Когда ордынский царевич Талыч [6] из-за предательства нижегородского князя захватил Владимир, Патрикий успел вовремя сокрыть на сводах под кровлей сокровища соборной ризницы — сосуды и казну. Татары жгли его, вбивали щепы под ногти, сдирали с него кожу, ставили на огненную сковороду, влачили по городу, привязав к лошадиному хвосту, замучили до смерти, но не смогли принудить его к измене. Так нашёл на чужой земле венец мученический и Патрикий.
Святитель Фотий сам едва спасся от хищных ордынцев — бежал на север, в крепкие края, куда степняки не смели соваться, страшась топких болот и дремучих лесов. На берегу озера Сеньги в тихой безмятежной дубраве он с помощью русских монахов поставил обыдёнкой малый деревянный храм [7] Рождества Богородицы, стал жить так же подвижнически, как в юности в пустыни старца Анания. Но только месяц провёл в благоденствии. Великий князь Василий Дмитриевич [8] прислал гонцов, звал срочно прибыть в Москву, чтобы посоветоваться с владыкой о важном семейном деле — о браке своей тринадцатилетней дочери Анны со старшим сыном константинопольского императора Иоанном. Фотий с радостью благословил этот брак. Большая могла бы быть польза от него и для Византии, и для Руси, если бы через три года Анна не была бы похищена моровым поветрием — повальная болезнь не пощадила и саму императрицу.
Сильнее, чем мор и холод, сильнее даже, чем набеги татарские, пугали Фотия на Руси неудачи с устройством собственно церковных дел. Первое, с чем он столкнулся, темнота народа, с трудом выбиравшегося из мрака язычества на христианский путь. Верят всяким будто бы дурным приметам: в ухе звенит, ворон каркает, пёс воет, мышь пищит, искра из огня прянула, слепой или свинья встретились… Ворожба и колдовство, пьянство и блуд, а труднее всего удерживать простолюдинов и даже княжеских дворян от сквернословия — этого зла в такой степени не знал Фотий ни у одного христианского народа. Даже и сами пастыри нуждались в постоянном присмотре. Верить не хотели, когда убеждал он, что священникам и диаконам нельзя заниматься торговлей, давать в рост деньги, что вдовые священнослужители являются, как бы мертвецами и во избежание соблазнов обязаны уходить в монастырь. Много сил приложил он к тому, чтобы во всех церквах службы велись с возможно большей торжественностью, не уставал внушать настоятелям: «В благолепии держите церковь, как земное Небо, а в особенности святый алтарь, и с благоговением входите в него, ибо там не земного царя жилище, но гроб и ложе, и место селения Царя Царствующих, окружённого небесными силами». И во всех прочих делах своих старался поступать Фотий по правилам апостольским и отеческим, но не всегда находил понимание и поддержку, особенно в псковской и новгородской епархиях, испытывавших на себе растлевающее влияние католического Запада.
Ревностно боролся Фотий с ересью, с расколом стригольников, это лжеучение, отвергавшее иерархию и таинства, обнаружилось во Пскове ещё во время церковной смуты, когда умер святитель Алексий [9], а нового ставленника Византии Киприана великий князь Дмитрий Донской признавать не хотел [10]. Псковский диакон Карп, а с ним другой диакон Никита да третий ещё простец без имени за ересь были отлучены от церкви. Карп до диаконства и после извержения из сана в первобытное звание занимался стригольничеством. Русские мужики бород не брили, кроме людей, заражённых содомским грехом и служивших разврату педерастии, но цирюльники всё же нужны были — для выстрижения у лиц духовных темени, для подбривания затылков и стрижки волос у мирян. От ремесла Карпа и секта его получила название, а поскольку слово «стригольник» являлось переводом с еврейского «бритва», то вспомнили про киевскую ересь жидовствующих, и неприязнь к стригольникам со стороны православного люда тем более приобретала характер непримиримой борьбы за чистоту и истинность веры.
Однако ни отлучения, отженения от православной веры, ни увещевания епископов и настоятелей приходов, ни даже убийство Карпа, сброшенного новгородцами в Волхов с Великого моста, не прекратили ереси. Дело о лжеучении дошло до Царьграда. Но и вмешательство патриарха не смогло прекратить мятежи и соблазны.
Фотий, прибыв на Русскую землю, начал истребительную борьбу против пагубной ереси. Вразумлял и осуждал, допускал наказания, хотя и сносными карами, с заточением, но без смертных казней.
Постепенно самые благоразумные из еретиков обратились, другие бежали, иные упорствовали в заблуждении. С согласия духовной власти благомыслящие псковитяне захватили всех непокорных стригольников и заключили их в темницы на всю жизнь. Лжеучение было искоренено навсегда, и это одна из заслуг перед Православной Церковью, которую Фотий сможет предъявить на третьем небе. [11]
Труднее будет держать ответ за сохранение единства митрополии. Именуясь митрополитом всея Руси, Фотий, как и его предшественник, имел слабое влияние в Литве, которая насильственно владела Киевом, Смоленском, многими другими исконно русскими землями, и князья которой давно и настойчиво пытались заиметь своё церковное управление, независимое от Москвы, надеясь, что это поможет им узаконить отторжение русских земель. Хотя великий князь литовский Витовт [12]был равнодушен к вере и четырежды крестился, перебегая из православия в католичество, а затем обратно, Фотий всё же надеялся повлиять на него и решил предпринять путешествие в Вильну [13] для личной встречи. Но на границе владыку приняли непочтительно: ограбили и вынудили вернуться в Москву. Митрополит всея Руси был этим не только оскорблён, но и опозорен самым возмутительнейшим образом. Любой на его месте не удержался бы от гнева и озлобления, а уж Фотий-то и вовсе дал полную волю своим чувствам, потому что был по натуре человеком, хоть и не ссорливым, но горячим и впечатлительным. В самых резких словах выразил он своё негодование Витовту, заявил решительно, что ноги его не будет никогда в Литве. После этого он стал слать туда укоризненные и учительные грамоты да жаловаться патриарху. Но ни то, ни другое видимого успеха не приносило. Это постоянно мучило Фотия. И вот — Бог даёт тебе время…
И ещё одна большая гребта [14], освободиться от которой в отведённые семь семидесятидневных седмиц, и будет непросто — судьба власти великокняжеской. Наследник славного Дмитрия Донского великий князь Василий Дмитриевич, не имея заслуг, подобных тем, кои были у отца его, был справедлив, осторожен и твёрд. С его помощью удалось кое-что уладить в церковном устройстве в разных княжествах Руси — великий князь и на денежные средства не скупился, и при необходимости не отказывался действовать силой, когда была в том нужда и благословение митрополита. И хотя множество было клевет со стороны неблагих людей, множество попыток сотворить нелюбие между владыкой и великим князем, Фотию жилось при Василии Дмитриевиче всё же бестягостно. Но вот окончил Василий Дмитриевич [15] своё земное существование на пятьдесят третьем году, оставив престол десятилетнему сыну Василию. Новому великому князю Фотий сразу же стал усердным слугой, В самую ночь смерти его отца послал в Звенигород к брату Василия Дмитриевича Юрию [16]своего боярина Акинфа Ослебятьева с приглашением срочно прибыть в Москву и присягнуть на верность новому великому князю. Акинф — родич почитаемого на Руси героя Куликовской битвы Осляби, а Юрий Дмитриевич — современник этой битвы и сын славного победителя Мамая. Фотий был совершенно уверен, что его гонец справится с поручением. Но оказалось, Юрием водили иные соображения: он не пожелал признавать малолетнего племянника новым государем, посчитал унизительным для себя ходить у его стремени, не согласился с завещанием старшего брата и вознамерился отобрать власть, сам решил сесть на престол. Правда, он обещал перемирие от начала Великого поста до Петрова дня.
6
Когда ордынский царевич Талыч… — В 1411 г. князь Даниил Борисович призвал к себе татарского царевича Талыча и послал вместе с ним во Владимир тайно боярина Семёна Карамышева. Татары и дружина Даниилова подкрались к городу, когда все жители спали, взяли посады и пожгли их.
8
Великий князь Василий Дмитриевич — Василий I Дмитриевич (1371–1425), великий князь Московский с 1389 г., сын Дмитрия Донского, отец Василия II Тёмного. Присоединил к Московскому Великому княжеству Нижний Новгород, Муром, Вологду и земли коми. Успешно боролся с Великим княжеством Литовским и татаро-монголами.
9
…когда умер святитель Алексий… — Алексий — митрополит, святитель и всея Руси чудотворец; р. в конце XIII в. (между 1293–1298), скончался в 1378 г. и был погребён в Чудовом монастыре, где находится его рака с мощами. Прославился своею государственной деятельностью и чудесами: особенно известно излечение от слепоты ханши Тайдулы. Был опекуном малолетнегоДмитрия (будущего Донского). Перевёл с греческого на славянские язык Новый Завет.
10
…а нового ставленника Византии Киприана великий князь Дмитрий Донской, признавать не хотел. Святитель Киприан, уроженец Литвы, жил долго на Афоне и служил чиновником у патриарха константинопольского, который лично поручил ему разобрать спор литовского князя Ольгерда и московского митрополита Алексия. Искусной политикой добился собственного назначения митрополитом Киевским и Литовским, а затем, после смерти св. Алексия, митрополита Московского, сделаться митрополитом Всероссийским, но не был признан великим князем Дмитрием Иоанновичем (Донским), Был торжественно встречен на Москве 23 мая 1381 г., но Дмитрий Донской изгнал его и позже заменил Пименом. Тем не менее, после четырнадцатилетних мытарств Киприан по неведомым причинам стал во главе Русской Церкви в 1389 г. Скончался в 1406 г., погребён в Успенском соборе, причислен к лику святых. Дмитрий Донской (1350–1389), великий князь Московский (с 1359) и Владимирский (с 1362), сын Ивана II красного (Кроткого). Возглавил вооружённую борьбу русского народа против татаро-монгольских полчищ. После Куликовской битвы 1380 г. (в верховьях Дона), завершившейся разгромом врага, получил прозвание Донской. Проявил выдающийся талант полководца. В его княжение Москва утвердила своё руководящее положение в русских землях.
11
…предъявить на третьем небе. — В то время как в позднейшем иудаизме число небес остановилось на семи, в Библии ещё нет его твёрдого определения. Апостол Павел говорит о третьем небе, до которого он был восхищён (2 Кор. 12:2); это третье небо соответствует раю (2 Кор. 12:4).
12
…великий князь Литовский Витовт… — Витовт (Витаутас) (1350–1430), великий князь Литвы с 1392 г. Трижды вторгался в Московское княжество (1406–1408), захватил Смоленск. Один из организаторов разгрома немецких рыцарей в Грюнвальдской битве 1410 г.
13
Фотий… решил предпринять путешествие в Вильну… — Описываемые события относятся к 1414 г.
15
…Окончил Василий Дмитриевич своё земное существование… оставив престол десятилетнему сыну Василию. — Василий I скончался в 1425 г, Василий II Васильевич (Тёмный) родился в 1415 г., занял престол в силу нового порядка престолонаследия — по отцу, а не по старшинству.
16
……послал в Звенигород к брату Василия Дмитриевича Юрию… — Юрий (Георгий) Дмитриевич, великий князь Московский, князь Звенигородский, Дмитровский, Галицкий и Рузский, сын вели кого князя Дмитрия Донского, дядя Василия II Васильевича (Тёмного), вёл войну с Василием II за великое княжение, отстаивая право наследования престола по старшинству.