— Спасибо, что поведала мне историю.
— Ты сам просил, — Оракул встала перед ним, и он мог поклясться, что ее черты изменились.
Она была красивой и юной раньше, а теперь выглядела старше. Не древняя старуха, но как мать. Она согнулась перед ним, протянула руку. Коснулась его щеки.
Она нежно обводила черты его лица. Спокойно сказала:
— Боли не будет.
Он обменял жизнь на эти знания. Эта история уйдет с ним. И он знал правду, которую редкие узнавали.
— Я буду жалеть? — спросил он.
Другой голос перебил их. Этот был спокойным и глубоким, как океан.
— Вряд ли ты пожалеешь, Амброзий. Но только время покажет.
Он зажмурился от внезапных слез. Это не могла быть она. Он не выживет, если она стояла за огнем, ждущая, чтобы забрать его лично. Не его богиня. Он не был достоин такой чести.
Но, когда он открыл глаза, она была там. В сером пеплосе, который выглядел как туман ранним летним утром. Ее каштановые кудри спутались вокруг лица, покачивались от ветра, который он не ощущал. Она была удивительно милой, стояла там и слабо улыбалась.
— Здравствуй, — сказал он, голос исказили слезы. — Ты пришла меня забрать?
— Это должен быть Танатос, — ответила она. Персефона прошла к нему и села рядом с Оракулом. — Он же бог смерти. Но я могу сделать для тебя исключение.
— Почему?
— Ты — первый смертный, который пришел сюда, готовый отдать жизнь, чтобы понять, кем я была. Кем я являюсь. И я тут для тебя, ведь ты захотел узнать мою историю, которая отличается от того, что рассказывают другие.
Он сглотнул.
— Я не заслуживаю такого внимания.
Она покачала головой и протянула к нему другую руку.
— О, Амброзий, ты достоин куда большего.
Он взял ее за руку. Персефона подняла его на ноги, словно вытащила его из тела. Он оглянулся и понял, что все еще сидел на земле. Его тело накренилось и упало в руки Оракула.
Он посмотрел на Персефону, и она снова улыбнулась.
— Идем, — повторила она. — Я буду заботиться о тебе. Вечно.