Тело Коры снова пылало. В этот раз не только лицо. Румянец пробежал по ее плечам и рукам, почти шипел в прохладной воде океана.
Некоторые женщины были для земли и волн? Почему эти слова казались такими важными?
— О чем ты? — спросила она. Кора не могла молчать, был шанс, что Паллада знала больше нее. Словно она могла ответить на ее вопрос, о котором Кора и не подозревала.
— Ты точно дева, — рассмеялась Паллада. — Ты не наблюдала за смертными? Волны… Когда мужчина знает свое дело, в каждой женщине открывается океан.
Кора нахмурилась. Океан в женщине? Но ее отцом не был Посейдон. В ней не должна быть буря?
Нет. Она не хотела в себе ничего от Зевса. И магия ее матери была связана с землей, так что у нее внутри могли быть корни.
— Я не наблюдала за смертными парами, — пробормотала она.
Нимфы вокруг Паллады захихикали от ее слов. Одна перебирала пальцами косу и смеялась.
— Но не все смертные могут вызвать море в женщине.
Другая нимфа фыркнула.
— Не ищите для этого спартанцев.
— Почему? — Паллада подвинулась вперед, скинув пару нимф, прислонявшихся к ней. — Я слышала о спартанцах даже дома. В Ливии говорят, что спартанцы тут наиболее мужественные.
— Да, — ответила нимфа. — Но они боятся женщин. Некоторым приходится сначала притворяться, что их жены — мужчины. Они хотят к жене посреди ночи, чтобы не видеть лица. Они предпочитают общество мужчин.
Паллада отмахнулась ладонью от этого с отвращением на лице.
— Значит, они как все греки. Отправляйтесь в Африку, дамы. Там любовники знают океан в теле женщины. Такой вызовет море для вас.
Они захихикали, но Кора была растеряна. Вызовет море? О чем они говорили?
Артемида вздохнула и шлепнула ладонью по воде, посылая брызги в хихикающих нимф.
— Вы гадкие. Ни один мужчина не тронет мое тело, чтобы вызвать море.
— Странно, — ответила Паллада. — Разве смертные не оставляют тебе подношения для их свадеб? Разве они не молят тебя приглядеть за их браком?
— Они это делают, — охотница погрузилась в воду до подбородка. — Я не хочу их волосы или молитвы. Но они хотят, чтобы я отправила их из девичества к браку. А потом за ними приглядывает Гера.
Это было интересно. Кора спросила:
— Что они тебе предлагают?
— Пряди волос. Они плетут венки из цветов и оставляют мне после свадьбы, — Артемида выдохнула пузырьки в соленую воду. — Глупо, но если ритуал помогает им не переживать из-за брака, то я принимаю подношения.
Подношения для брака. Странная мысль.
Кора покачивалась в воде, голоса нимф звучали рядом. Они говорили о смертных мужчинах, но ее не интересовали смертные с мимолетными жизнями. На них было скучно смотреть.
Нет, она думала о темной фигуре. О том, кто мило держал ее за руки. О страже, который заботился о ней, когда ей было плохо.
Аид точно убрал тела до возвращения Артемиды. Ответ мог быть только таким. Он сделал это, чтобы скрыть то, что она сделала, но для чего? Чтобы никто не знал, что она умела?
Это должно было пугать ее. Но она ощущала, что кто-то был, наконец, на ее стороне.
У нее была тайна, которую она прижимала к груди, как жемчуг в ракушке. Она сжимала знания о нем своей душой, надеясь, что никто не узнает.
Аид был ее и только ее.
Но сейчас голоса нимф звенели вокруг нее, и она задумалась, знал ли он, как вызвать море в женщине.
ГЛАВА 10
Нимфы уснули, их сны забрали их из мира живых. Но Кора не спала, смотрела на звезды.
Они говорили часами о мужчинах. Как они себя ощущали, когда кто-то прижимался губами к их губам. Хоть Артемида смеялась и звала их глупыми, Кора не была уверена, что они были такими.
Ее мать хотела, чтобы она навеки осталась ребенком, но было ли частью становления женщиной позволение другому касаться ее тела? Она решила, что нет, не было.
Становление женщиной означало контроль над своим телом. Понимание, что она хотела, чтобы кто-нибудь делал, и позволение делать это. А не когда кто-то еще решал, что она могла и не могла.
Она прижала губы к своим пальцам, как это делал он, но было не то же самое без тепла прикосновения Аида. Она не могла повторить эти ощущения сама. И теперь у нее было больше вопросов к нему.