Дрожа из-за другой причины, Кора постаралась утихомирить дикий гнев в груди, но часть пролилась. Дерево засияло ярче, и две женщины перестали говорить.
— Что делает сорняк? — рявкнула Минта.
— Не знаю. Я его еще таким не видела.
Она просила себя остановиться. Они увидят ее. Они узнают, что она все слышала, и это все испортит.
Она не могла остановиться. Кора ругала себя, но гнев кипел под кожей, и она не могла уже ни о чем думать. Жар опалял ее душу, горел за ее глазами. Темная часть ее души шептала: «Выпусти».
Кора не знала, что будет, если она выпустит темные мысли. Она не знала, обменяет ли ее сила их жизни на другие из-за ее ревности, и она не могла так. Не снова. Она уже убила смертных, потому что они осквернили храм богини, которую она считала подругой.
Сжав пальцы на коленях, она пыталась управлять собой. Убедить себя, что это было неправильно. Она не должна была так злиться. Ей нужно было что-нибудь сделать.
Почему она не могла совладать с собой?
— Что вы тут делаете? — голос был знакомым, полным сарказма.
Геката?
Низкая наяда стала заикаться, но Минта не переживала из-за спора с Гекатой.
— Нам можно порой дышать. Моя жизнь не только терпеть духов, когда они жалуются.
Ответ Гекаты был резким и едким:
— Да, это твоя жизнь. У тебя есть роль в Подземном мире, Минта. И эта роль — следить, чтобы смертным было уютно в загробной жизни.
— Я лучше умру.
— Это можно устроить, — Кора склонилась, глядя среди сияющих листьев, увидела, как Геката улыбнулась, показывая острые зубы. — Я буду рада устроить это лично, наяда.
Минта фыркнула и прошла мимо Гекаты с грацией оленя.
— Конечно, Геката. Скажи это Аиду, посмотрим, что он скажет.
Две наяды покинули место у дерева, и Кора смотрела, как они поднялись по ступенькам и пропали в тумане. Они ушли. Наконец-то. Но гнев горел в ее груди.
— Можешь выходить, — крикнула Геката. — Я знаю, что ты там.
Кора сжалась среди листьев. Другая богиня не могла знать, что она тут пряталась. Может, кто-то еще следил за тем, что делали Минта и ее подруга.
Но если Геката знала, что она была там, Кора будет ужасно смущена.
Геката крикнула:
— Моя королева.
Может, она знала, что Кора пряталась в листьях. Ее щеки пылали, она спустилась по веткам и спрыгнула перед Гекатой. Гнев растаял, хоть ее пальцы все еще покалывало от его силы.
— Здравствуй, Геката.
— Сколько ты слышала?
Она не хотела говорить. Иначе ее сила вырвется из тела с силой тайфуна. Или упадет с неба, как молния ее отца.
Нет, она не хотела быть такой. Не могла быть такой.
Кора сжала губы и покачала головой.
— Кора, — мягко сказала Геката. — Ты должна знать, Минта…
Кора подняла руку и остановила другую богиню. Кора не могла слышать ничего о Минте, которая была раньше любовницей ее мужа. Красивая и яркая, как свет солнца, она согревала его кровать куда лучше, чем она.
Может, она верила словам других женщин. Кора была разочаровывающей, была ребенком. Она не устраивала подданных, хотя еще не успела побыть королевой.
Гнев снова загорелся в ней. Нет, она не могла слушать о наяде, иначе она порвет женщину на куски.
Ревность была опасной эмоцией. Особенно для богини, которая знала, что могла легко обменять жизнь Минты на другую, и никто не узнает, что это была она. Она могла оборвать жизнь наяды, улыбаясь, зная, что это она решила отправить женщину в могилу.
Мысли пугали ее. Желудок Коры сжался, она думала, что ее стошнит. Не из-за страха перед тьмой, живущей в ней.
Нет.
Она хотела дать волю тому, что шептало ей убивать.
— Мне нужно идти, — прошептала она, побежала к ступенькам, спеша в убежище своей комнаты.
ГЛАВА 24
Кора расхаживала в своей комнате, напоминая себе, что подслушанный разговор был пустяком. И что, что она не нравилась паре наяд? Они не должны быть в Царстве мертвых, и ей нужно было поговорить с Аидом об этом.
Но это было не просто. Она не могла даже попросить его поцеловать ее снова. Судя по словам Минты, он хотел от жены куда большего, чем поцелуи.
Почему он не просил ее о большем? Он даже не пытался поцеловать ее, значит, это его не интересовало. Но в этом не было смысла, ведь он был настойчивым, чтобы дойти до стадии, когда мог бы целовать ее, когда захочет.
Она не понимала его желания. Она была богиней-девственницей. Он должен был знать, что она не понимала, чего он хотел. Она даже не знала, чего сама хотела!