Она становилась сильнее, пока была тут. Персефона думала, что это было от солнца и множества растений вокруг, но, может, смертные услышали, что она вернулась в их мир, что ее можно призвать.
Она взвесила свои варианты. Остаться тут, одной, скучать, но проявить свое мнение матери. Или пойти с Деметрой и посмотреть, что делали смертные. И как они поклонялись королеве Царства мертвых.
Она собиралась выбрать последнее.
— Ладно, — она вздохнула. — Давай посмотрим на поклонение смертных.
Ее мать радостно хлопнула в ладоши.
— Идеально! Ты слышала о фестивале? Ты будешь в восторге от того, что они делают. Это идеальное сочетание того, что мы обе любим.
— Я не слышала о фестивале, — это было больше, чем просто поклонение. Целый фестиваль в честь нее и Деметры? — Кто участвует? Мужчины?
Если Пирифой был так одержим ею, но Персефона ожидала, что на фестивале будут мужчины. Ее мать всегда интересовала мужчин. Хотя урожай символизировал материнство, это была работа, которую выполняли тяжелым трудом мужчины.
— Нет! Это самое чудесное. У меня еще не было женского фестиваля в мою честь, но теперь он есть, — от ее потрясенного взгляда Деметра пожала плечами. — Видимо, мать, замораживающая мир, чтобы вернуть дочь, вызвала у людей особые чувства.
Да, ведь ее мать потому это и сделала. А не из-за того, что ей не нравилось, что ее кто-то одолел.
Персефона не стала говорить об этом.
— Как он называется? — спросила она, следуя за матерью к храму.
— Тесмофория, — ответила Деметра. — Разве не милое слово?
Красивое, но от этого Персефоне было не по себе. Она переживала, что люди выдумали то, что она сказала им делать. Скорее всего, какой-то человек сказал им исполнять странные ритуалы.
— Да, — ответила она, хоть во рту была горечь. — Милое слово. Что именно они делают?
— Я не знаю детали, но женщины воздерживаются от секса с мужьями девять дней, — глаза Деметры радостно вспыхнули. — Они спят в разных домах, едят чеснок так сильно, что потеют им, даже пьют экстракт сирени, чтобы скорее наступили месячные. Разве не мило?
Звучало неприятно. Но эти женщины хотя бы проводили ритуал вместе. Они создавали место для себя в мире, где это было редкостью.
Персефона приподняла бровь.
— Без мужчин… серьезно?
— Без мужчин.
Это было интересно. Можно было и посетить этих женщин. Как они получили время друг с другом раз в году, и ни один мужчина не спорил?
— Идем, — сказала Персефона.
Деметра махнула рукой, и открылся портал. Они вместе прошли в него и оказались на возвышении, построенном для появления богов. Сотня женщин рыла землю, заправив юбки за пояса, пот и грязь были на их лицах.
Персефона смотрела, как она радостно закричала, вытащила из земли гниющий труп свиньи. Он высох от времени, и она не могла понять, как давно труп пробыл там.
— Нашла один! — крикнула женщина, вытаскивая его из земли. — Кто получил новый?
Как долго она была в Царстве мертвых? Ритуалы, казалось, передавались поколениями.
Она нахмурилась и посмотрела на мать.
— Как давно они проводят этот фестиваль?
— Пять лет, — ответила Деметра. — С тех пор, как ты ушла.
— Странно, — ответила она. В Царстве мертвых, казалось, прошло всего несколько месяцев.
Деметра подняла ладонь, и волна магии прошла по ее телу. Она стала не такой сияющей, похожей на смертную женщину, готовую играть роль в фестивале.
— Время на земле мертвых идет иначе, милая. Прикройся. Я хочу посмотреть, что делают эти женщины.
Персефона смотрела ей вслед, а потом поняла, что женщины поклонялись ей. Не только Деметре, хотя они явно просили урожая. Но при каждом движении женщин они шептали молитвы Персефоне:
— Прошу, отведи моего мужа к полям Элизия, — попросила одна, уходя с мясом свиньи. — Он умер рано, но он хороший. Он не заслуживал смерти.
Другая рыла землю. Каждый раз, когда ее лопата била по мягкой земле, она бормотала одну и ту же фразу:
— Прошу, убей моего брата. Знаю, его время настанет не скоро, но он бьет свою жену. Он убил ее возлюбленного. Он заслуживает смерти.
Желаний было так много, что они переполнили ее. Персефона ничего не могла сделать для многих. Она не была богиней смерти, хоть это и было заманчиво.
Тихо выдохнув, она выпустила магию сквозь кожу. Для тех, кто смотрел, она была просто женщиной. Обычной. Ее было легко не заметить, да и люди не смогли бы запомнить ни одной ее черты.
Она пошла через группы женщин. Они смеялись, как старые подруги, хоть и выполняли тяжелую работу.