— Так испугались, мы очень испугались… Голова отказывалась соображать, — ответила Василина.
— Хорошо, что вовремя нашли. Думаю, этой крупицы магии не хватило бы надолго. Ещё час и умерла бы ваша хозяйка.
— Хватило бы, я ещё и не так могу, — всё же подал голос странный сосед, сидящий на спине. — Перепутать меня с магией. Коновал, лошадей иди лечить!
— О, смотри-ка, а магия со мной не согласна. Какой хороший всплеск, — доктор радостно потёр руки и, наконец, отошёл от меня. — Переломы я срастил, влил свою магию, сделал временный мостик в жизненном канале. Если приживётся, то, значит, останетесь жить, госпожа Валери.
Страх сдавил горло. Что значит «если»? Нет, я не согласна, я хочу жить… Слова застряли в горле, на глаза накатили слёзы.
— Доктор, не расстраивайте мою хозяйку, она и так еле жива.
— Да, не подумал, — мужчина закрыл чемоданчик. — Это исцеление, зная вашу ситуацию, запишу в долг.
— Зачем? Вы к управляющему нашими делами загляните. Он всё же должен из наследства на лечение выделять. Пусть золото по приказу императора находится в руках управляющего, но лечение он обязан оплатить. Ещё бы на еду и одежду из него выбить. Совсем совесть потерял, — пожаловалась доктору женщина.
— Спасибо, голубушка, всенепременно загляну, — мужчина склонил голову и, не замечая жалоб Василины, продолжил: — Завтра опять ожидайте меня, проверю самочувствие нашей драгоценной Валери.
Женщина улыбнулась и присела в реверансе.
— А сейчас не откажите, любезный Виктор Никанорович, отобедайте в нашей столовой. Машка с Дашкой уже накрывают.
— Спасибо, Василина, не откажусь, — довольный доктор вышел за дверь.
Василина, улыбаясь, подошла ко мне, присела на стул, на котором недавно стоял докторский саквояж и, смотря мне прямо в глаза, спросила:
— А теперь, нечисть неизвестная, раз тебя подлечили, то рассказывай кто ты такая! И как попала в тело моей госпожи?
— Что?.. — но откуда она узнала? Перед моими глазами явственно заплясали языки ярко-красного костра, на который я, ой, как не хочу взойти. — Я не понимаю, Василина, о чём ты говоришь. Это же я, Валери, — и правда, после лечения говорилось легче, и боль совсем не чувствовалась.
— Всё ты понимаешь. Мертва ты была целый час, если не больше. И я Прошку послала за телегой, сказав, что ты еле дышишь, чтобы не пугать мальчонку, и обдумать, как нам с ним быть.
— О чём вы? Не понимаю, — я натянула тонкое одеяло под подбородок.
— А о том, что Валери лежала на той поляне бездыханной, со сломанной спиной, и неожиданно она, то есть ты, жутко дёрнулась, открыла глаза и закричала. Да я чуть не поседела на месте. От сильного испуга первый раз подняла руку на свою госпожу, — я вспомнила, как щёку обожгла резкая боль. — Но тут же взяла себя в руки, главное, что хозяйка жива. И я очень надеюсь, что никто не заметит, что у тебя изменился цвет глаз. А хотя, если и заметят, то попросим доктора подтвердить, что в тебе появилась магия. Чудеса, однако…
— Интересно, почему для вас так важно, чтобы Валери была жива, пусть и с чужой душой в теле? А, может, это именно вы всё подстроили? Перемещение, вызов или как в вашем мире этот ужас называется?
— Да я, да я… — Василина аж побелела от возмущения.
Глава 5. Разоблачили?
Женщина успокоилась и невесело произнесла:
— Я же когда увидела её… тебя там, лежащей в траве, стала думать, как выкрутиться, — она грустно вздохнула и продолжила: — Хотела даже к некроманту обратиться, потратив все свои сбережения. Но это была глупая мысль: времени много прошло, он бы не помог. Да и как на воле потом жить без денег-то? Батюшка ваш… Да, теперь он ваш, запомните это! — Василина потрясла пальцем перед моим лицом. — В завещании указал, что после того, как его единственная дочь выйдет замуж, то я, да и многие другие крепостные, что верой и правдой служили старому господину долгие годы, получат вольную.
— Так в чём дело? — я поудобнее устроилась на кровати, спина, шея и голова почти не болели. — Раз вы сейчас принадлежите госпоже Валери, давайте я вам выдам вольную? — сначала ляпнула, а потом подумала: «А что если после получения вольной она меня же и сдаст властям? Нащебечет, что я ведьма и доказывай потом, что ты не верблюд».
— Если бы была такая возможность, то я сейчас танцевала вместе с Прошкой, убегая от этого имения далеко и надолго. В завещании вашего батюшки чёрным по белому написано: после свадьбы. Покойный хозяин нас покупал, а не Валери, поэтому он так и распорядился нашими жизнями.