– Для расследования атаки на Гранограф нужен следователь. Не выше шестого уровня. Кто пойдёт?
Тишина. Как изменился тёмный: пока изображал следователя, был само дружелюбие, хоть и ехидное по самое не могу. Даже как особый уполномоченный конфликты со светлыми он разрешал почти насмешливо (следовало обратить внимание, с какой самоуверенностью он это делал). Но теперь… я остро чувствовала его подавляющую даже без магии властность, силу. Кожа покрылась мурашками.
«Скорее бы это закончилось», – я смотрела на растрескавшиеся плиты, на спутанные пряди моих волос, качающиеся на ветру. Всхлипнула Тейла.
– Мне самому выбрать?!
Вздрогнула, поёжилась. Пальцы тёмного дёрнулись у меня на боку.
– Он пойдёт… – Говоривший кашлянул. – Ваше Темнейшество, простите за задержку.
Чуть усилилось напряжение тёмной магии, последовал властный приказ:
– Эта метка позволит пройти через кордон. Сразу отправляйся на Южную улицу, пятый дом. Скажешь стражникам, что от меня.
– Будет исполнено, – процедил молодой мужской голос.
Послышалось цоканье копыт, возгласы. Надеюсь, на ссылке нескольких светлых тёмный успокоится и увезёт меня…
И храм… надеюсь, он не заставит меня смотреть на разрушение храма… Какая же тяжёлая голова, кажется, в ней что-то гудит. Сколько ещё так висеть? Зачем?
Нарастающий гул в ушах пожрал тихие голоса и конское ржание, время томительно ползло, разрывая мозг на мелкие-мелкие части секунд. К пытке добавился всепроникающий голос тёмного:
– Остальные могут возвращаться в храм, я его не трону!
Никакой гул не мог заглушить его. И надрывный возглас:
– Что будет с Тейлой?!
– Она отправится со мной, – чуть мягче пояснил тёмный.
– Зачем?
Вместо ответа он схватил Тейлу свободной рукой и, поднявшись на десять метров над двором, прогремел:
– Когда опустится грань – запритесь в храме и не применяйте магию. Ослушавшимся идиотам лично руки оторву.
Сбившиеся в кучу светлые перешёптывались, двое держали за руки белобрысого парня, провожавшего нас бешеным взглядом. Тейла всхлипывала. Мы поднимались в небо. Ситуация всё больше походила на кошмарный сон.
Изгнанные маги понуро ехали от храма, тёмный нагнал их. Люди оборачивались, прижимались к холкам коней: двадцать шесть мертвенно-бледных лиц с огромными от ужаса глазами. Почему тёмный выбрал именно их, почему так настойчиво отправлял прочь?
Потому что они сэнари?
Он снова использовал тёмную магию, и кони поскакали. Приподняв голову, увидела ещё людей, уезжающих из Сорты. Массовое бегство? Вполне разумно, если Гранограф больше не защищает от граней.
Сердце сжалось: грань – вот идеальная возможность закончить всё. Надо только раздобыть светлый кристалл, сотворить простейшее заклинание и… быть подальше от тёмного.
Он летел над городом, завис над бегущим вверх по улице магом в светлом балахоне, затем повернул к Гранографу. Навстречу нам взлетел четырёхкрылый претёмный, ещё на лету, тормозя, воскликнул:
– Ядро убито! В уголь, – он подлетел так близко, что я разглядела треугольные гладкие чешуйки его сапог. – Зрячий плох, восстанавливающий раствор позеленел.
Тёмный цокнул языком. Претёмный продолжил:
– Кизу по их поручению полетела в Агору, вроде у них ядро достаточно крупное для разделения.
– Надеюсь. Перед уходом из Гранографа поставь дополнительную защиту, вдруг достойные решат закончить дело.
– В Аоре они сразу сбежали.
– То был Аор. Мы не можем позволить себе потерять ещё и зрячего.
– Да, конечно… Зачем тебе эти полудохлые светлые?
– Люблю полудохлых светлых. – Тёмный развернулся.
Мы пронеслись над крышами, над вышедшими поглазеть на Гранограф людьми и приземлились во дворе тёмного храма. Зелёные газоны и гладкие чёрные дорожки смотрелись намного живее, чем истерзанный двор светлого храма. Сил не было, я висела, глядя на свою тень.