– Не знаю. За день до ритуала он, сославшись на срочное поручение Его Светлейшества Кьяри, оставил своего помощника управлять Самранским храмом и исчез. Бесследно. В неизвестном направлении. – Горькая усмешка. – Иначе я бы с ним побеседовал с пристрастием.
Ужас стиснул ледяными объятиями, сдавил горло: тёмный хочет убить Эсина?
– По какому праву… – спазмы мешали говорить, но я заставила себя повторить громче: – По какому праву ты собираешься беседовать с Эсином с пристрастием? Он тебе не подвластен, он…
– Нарушил договорённости орденов на территории этой страны. – Тёмный умел говорить так, что внутри всё леденело, но я нашла силы приподняться, заглянуть в напряжённо застывшее лицо и процедить:
– Эсин под властью Его Светлейшества, только Его Светлейшество может…
– Его карать и миловать, – язвительно перебил тёмный и, взмахнув ладонью, скрестил руки на груди. – Лила, неужели тебе плевать на то, что действия Эсси могли тебя убить?
– Моя жизнь принадлежит ему, если Эсин хочет…
– Пф! – всплеснул руками тёмный и прошёлся из стороны в сторону. – Ненавижу, как же я это ненавижу. В этом нет абсолютно никакого смысла.
А какой смысл жить, если не нужна Эсину? Что делать, если не служить ему? Зачем дышать?
Снова уткнулась в подушку.
Тёмный не поймёт.
И спорить не хочется.
– Лила, ну же, – сердито воззвал он. – У тебя что, своих целей в жизни нет? Никаких желаний?
Не хотела его слышать, но слышала, разум искал ответ на его вопрос и убеждался: нет. Вся моя жизнь связана и подчинена Эсину.
Вдруг голос тёмного раздался прямо надо мной:
– Неужели ты не хочешь, например, найти свою семью? Отец может быть жив. А брат, даже полукровка, должен обладать магией, если он дожил до её проявления, его наверняка выкупили орденцы. Ещё раньше его мог найти кто-нибудь из нас. И ты не хочешь попытаться всё выяснить? Просто для себя.
А если они умерли? Тёмного об этом даже спрашивать не буду. Куда приятнее верить, что они живы, чем узнать страшную правду. И если с ними встречусь, разве это что-нибудь изменит? Мы чужие друг другу…
– Лила?
Зачем этот тёмный ко мне привязался? Делать ему больше нечего?
– Лила?
– Отстань. – Вздохнула. – Клянусь, я ничего не знаю о планах Эсина, не знаю никаких его особых секретов, ничего такого, чего бы ты не выяснил, тряхнув Самранских чиновников, аристократов и тёмных. Я скорее умру, чем сделаю что-нибудь, что навредит Эсину. И ему… – сердце сжалось. – Эсину безразлично, что со мной, поэтому не трать зря время, я не помогу в войне с ним, я бесполезна, я тебе не нужна, просто отпусти меня.
Ощутила его частое дыхание на моём плече. Тёмный молчал, но я кожей чувствовала пронзившее воздух напряжение. Упершись руками в постель, тёмный раздражённо произнёс:
– Знаешь, Лила, мне кажется, ты всё-таки дура.
– Ну и что?
– Что?! – Он отпрянул, снова наклонился. – А то, что…
В дверь постучали.
– Я занят!
Кажется, стёкла дрогнули. По коже метнулись мурашки. Я натянула одеяло на голову, но всё равно расслышала не слишком подобострастное из-за двери:
– Посланник от Его Светлейшества… И тебе это не понравится.
Тёмный едва слышно ругнулся. Использовал магию. Через миг дверь шумно распахнулась, сердитый голос тёмного раздался возле неё:
– Только не говори, что это рыжий ублюдок.
– Сам пресветлый Даргота, – ответили таким тоном, что сразу понятно: он самый.
Я не видела тёмного, но почему-то казалось, он сейчас размеренно дышит, пытаясь успокоиться. Наконец он заговорил – ровно:
– Последи за Лилой. Я распоряжусь, чтобы подали обед. Накорми её.
– Да, конечно.
Дверь тёмный захлопнул. Стало тихо, но я физически ощущала присутствие постороннего, его взгляд даже сквозь одеяло.